И зелень августа, и иней декабря…. Всеволод Воробьёв

бы хоть несколько патронов! На всякий случай обшарили все карманы и рюкзаки. И, бывает же, среди стреляных гильз нашли целый патрон, но заряженный круглой пулей. А у нас с собой был нож…

      Устроились на большом плоском камне, и, осторожно стуча другим камнем по обушку ножа, разрубили вынутую пулю на мелкие кусочки. Снова зарядили. Получился последний дробовой патрон! Калибр у обоих одинаковый, кинули жребий – кому стрелять… Выпало мне. Кинулся вдоль берега искать подранка. Они, конечно, были, но… То далеко, то что-то мелкое, не стоящее этого последнего патрона. И потому, наверное, что я им уж так дорожил, в конце концов, промазал по крупному турпану с трудом пытающемуся взлететь.

      Этот дробовой патрон был последним, выстрелянным мной в день прощания с моей счастливой охотничьей юностью. А потом в жизни настал довольно длительный период, в течение которого мне пришлось много стрелять уже другими, пулевыми патронами: бронебойными и трассирующими, разрывными и холостыми и даже целевыми спортивными. Но они не оставили в памяти заметного следа. Зато хорошо помнится тот – последний дробовой.

      Как рождаются легенды

      Чего только не наслушаешься, сидя в хорошей компании заядлых охотников. Причём не важно, собрались ли они в лесу у вечернего костра, или на лавке в сельской натопленной избе, или за городским, уставленным вкусными яствами столом. В добрые старые времена, когда и вблизи, и вдали от города существовала целая сеть гостеприимных охотничьих баз, собирались охотники после вечерней зорьки в просторном и уютном домике для приезжих. Ну, хотя бы, скажем для примера, – на Большом Раковом озере, где осенними долгими вечерами, под тихий посвист самовара слушали охотники вдохновенных добровольных рассказчиков, которых среди них хватает. Заходил иногда и хозяин базы, бородатый егерь Михаил, усаживался на услужливо подставленную табуретку или на край опрятно застеленной койки, закуривал, слушал и пока помалкивал, – знал, что у него попросят самый интересный рассказ потом, перед сном, на закуску. А рассказы лились всякие. О хитрых и коварных зверях, уходящих из капкана или под флажки, о бесстрашных лосях, поворачивающих вспять на загонщиков, о замечательных собаках и, конечно, о чудесных ружьях, достающих чирков аж с конца во-он того большого плёса. А поскольку в любой охоте главное – финал, то есть удачный завершающий выстрел по зверю или птице, то выплывали на свет легендарные стрелки. Не знающие промахов, виртуозы, стреляющие на шум крыла в темноте и из любых положений.

      В дни своей охотничьей юности я наслушался немало таких историй, и всё гадал, – откуда берутся эти сюжеты, есть ли конкретные люди, породившие эти рассказы и легенды? И уж никак не думал, что смогу когда-нибудь стать одним из них. Но, как любят теперь говорить – «что было, то было»…

Легенда первая Ворошиловские стрелки[6]

      Нас было тогда трое – на этом замечательном озере Большое Раковое, что на сто седьмом километре Верхне-Выборгского

6

– в годы перед Отечественной войной молодёжь, за успехи в стрелковой подготовке награждалась значком «Ворошиловский стрелок».