Жил-был хам. Валерий Аронович Голков

К примеру, из бесплатной медицины получились сразу две – бесплатная и платная, причем бесплатная стала хуже прежней, а платная – не лучше, но дороже. То же произошло и с высшим образованием, только оно к тому же и потеряло смысл: корочка об образовании стала важней самого образования. Спорт лишился спортсменов крупного телосложения – они стали бандитами. Впоследствии одна их часть погибла в борьбе, другую раскидало по зонам, а третья, из уцелевших, ушла – кто в политику, кто во власть, кто в бизнес. Вместо прежних Советов и Исполкомов появились губернаторы, мэры, думы, сенаты, министерства, департаменты и тому подобное, чтобы править губерниями, округами, волостями и еще чем-то, короче, населением. Милиция была преобразована в полицию, что свидетельствовало о желании приобщиться к общемировым стандартам правопорядка. Но дальше желания дело не пошло и изменение названия к другим существенным изменениям не привело. В политической жизни образовался плюрализм: вместо одной появилось много партий и они спорят друг с другом, обзываются, как дети малые, и ругают правительство. Но при всем том голосуют, как правило, единогласно, а право быть умом, честью и совестью приписывают каждая себе. Продовольственно – шмотковое изобилие, правда, наступило, но не всегда качественное и не всем по карману. Изменилась и структура населения по признаку благосостояния: раньше оно делилось на бедных и блатных (т. е., тех, кто пользовался благами по блату и должности), а теперь на бедных и богатых, ставших владельцами состояний, по причине произошедших в стране событий. При этом состояния достались в первую очередь тем, кто раньше пользовался благами. Со временем и богатых, и бедных стало больше, а общая численность населения почему-то уменьшилась.

      Период становления характера нашего персонажа охватил, таким образом, и время застоя (официально именовавшееся эпохой развитого социализма), и время перемен, то – есть, детство, юность, молодость и часть зрелости прошли в предыдущей стране, а остальное – в последующей. Семья Васи (так звали нашего героя) считалась благополучной, так как блага и получки были высокого уровня – папа в прежней стране был номенклатурным работником областного масштаба. Мальчик Вася поначалу рос как все нормальные дети, а учился даже получше других. Школа считалась престижной, с углубленным изучением иностранных языков. Правда, языки Васе давались с трудом, и из всех ему известных предпочтение он отдавал говяжьему, особенно заливному с хреном. От сверстников Вася отличался, может быть, только заносчивостью, но и то в пределах нормы. Это, однако, мешало ему иметь друзей, и даже приятелей у него по этой причине было немного. И все же отношения с одноклассниками сложились ровные, как и с учителями, со всеми, кроме «немки». У «немки» были основания относиться к Васе не столь ровно, и причиной этому послужил один случай. С Васей за одной партой сидел Вова, ученик средний, но с талантом к стихосложению. Однажды Вова получил двойку по немецкому, посчитал это несправедливым и вылил свое негодование на клочке тетрадного листка, сочинив стишок следующего содержания:

      Их бина дубина полено бревно

      немка скотина немка говно

      Вася его прочитал, восхитился талантом автора и решил, что шедевр этот должен дойти до адресата. Он выкрал у Вовы стишок и подкинул его на стол «немке», нарушив тем самым авторское право сочинителя, который не имел намерения его публиковать, а тем более показывать «немке». Обнаружив стишок, «немка» страшно возмутилась и отнесла его в учительскую на экспертизу. Автор был установлен по почерку и вскоре стишок в качестве вещественного доказательства совершенного преступления лег на стол директора. Директор, человек с юмором и тоже по каким-то там причинам недолюбливавший «немку», оценил несомненные литературные достоинства стишка, посмеялся без свидетелей, но Вову с мамой к себе все же вызвал – для выяснения и наказания. Вова на допросе сознался в содеянном, но клялся, божился и давал честное пионерское, что не подкидывал его «немке» и не собирался этого делать. И директор принял соломоново решение: виноват не тот, кто совершил проступок в порыве чувств, а тот, кто исполнил эту подлянку – выкрал и подкинул. Нашлись в классе свидетели, которые охотно сдали Васю. «Немка» согласилась с решением директора, приняла Вовины извинения и с тех пор невзлюбила Васю. Этот факт не слишком его расстроил – немецкий, как и «немку», он и раньше недолюбливал, а в отношениях с одноклассниками тоже мало что изменилось – случившееся на эти отношения не повлияли. Директор в устной форме высказал Васе все, что о нем думал, в надежде на понимание и дальнейшее неповторение – он был большой либерал, хотя в душе считал, что Васю следовало бы выпороть за подлость.

      Между тем Васин папа к этому времени довольно резво поднялся по карьерной лестнице, и на какой-то ступеньке его высокий должностной уровень был отмечен персональной черной «Волгой» и личным водителем.

      С этого момента Васю как подменили. Когда его первый раз привезли в школу на папиной «Волге», из машины вышел совсем другой мальчик. Своим умом, без помощи Оруэла, которого не читал ни до того, ни после, он понял, что живет в обществе, где все равны, но некоторые равней других. Осознание своей «некоторости» привело к тому, что он стал дерзить учителям, обзывать