Сундук Мертвеца. Ольга Васильева-Сталаш

фермера, я замёрзшими руками открыл дверку дилижанса и сел на единственно свободное место. Кроме меня было три пассажира. Я поздоровался – никто не ответил. Лица в темноте были не видны. Я решил из вежливости никого не тревожить. Но молчание стало угнетать. Было что то неестественное в неподвижных позах путников, в то время как сам я ёрзал от холода. И ещё мучил запах. Я попросил того, кто сидел у окна, приоткрыть створку. Он поднял голову, посмотрел на меня, но ничего не ответил. Хотя в углу, где он сидел, царила такая тьма, что я не мог разглядеть его лица, я видел, что глаза его обращены ко мне. Я обратился к другому, но с тем же результатом.

      Тогда я потерял терпение и опустил окно сам, при этом в свете появившейся луны заметил, что стекло покрыто толстым слоем плесени, наросшей как бы за много лет. Всё в том же свете луны я разглядел плачевное состояние всего дилижанса. Кожаная обивка почти развалилась, деревянные части сгнили. Я обратился к третьему пассажиру, с которым ещё не пытался заговорить. Он медленно повернул голову и, не говоря ни слова, посмотрел мне в лицо. До конца жизни не забуду этого взгляда. Сердце моё застыло от страха. Глаза его пылали огненным неестественным светом. Лицо было синим, как у трупа. Бескровные губы обнажали оскаленные, словно в агонии зубы.

      Теперь я отчётливо видел, что это были неживые люди. Бледный фосфоресцирующий трупный свет переливался на их отвратительных лицах, на их волосах и руках. С уст моих сорвался вопль ужаса, дикий, нечленораздельный крик о помощи и милосердии, когда я бросился к дверце, пытаясь открыть её. Вываливаясь из дилижанса и теряя сознание, я как в замедленном кино, увидел вставших на дыбы лошадей, сбитый парапет, чёрную пропасть внизу на повороте и ещё дорожный указатель, поднявший в предостережении палец.

      Казалось, прошла вечность, прежде чем я пришёл в себя. Рядом сидела жена. Оказывается, меня подобрали под утро едва живого случайные люди недалеко от деревни. Конечно, никто не поверил моему рассказу, однако некоторые вспомнили историю, случившуюся в прошлом веке на старой дороге. Там на повороте был предупреждающий об опасности знак, несмотря на который, тёмной ночью в пропасть упал дилижанс с кучером и тремя пассажирами.

      Жареный индюк.

      «Жена, что у нас сегодня на ужин?»

      Бруно Травен.

      Каждый день дровосек Марио задавал этот вопрос, возвращаясь из леса со связкой хвороста за спиной. И каждый раз жена говорила: « Бобы, маисовые лепёшки и чай из лимонных листьев». Отец одиннадцати, вечно хнычущих от голода детей вот уже много лет слышал один и тот же ответ. А между тем вожделенной его мечтой был жареный индюк. Большой, ароматный, с хрустящей корочкой. Марио возносил молитву: « Благодарю тебя, господи» и садился за свою трапезу. Но едва проглотив несколько ложек, тут же чувствуя на себе одиннадцать пар глаз, оставлял бобы и брался за чай: « О, Боже, если бы всего лишь один единственный раз съесть целого жареного индюка».

      Жена