Храбрые славны вовеки!. Сборник

ты, герой, пребудешь ввеки

      Их честью, славой, образцом!

      Где горы небо прут челом,

      Там шумныя помчатся реки;

      Из блат дремучий выйдет лес;

      В степях возникнут вертограды;

      Родятся и исчезнут грады;

      Натура новых тьму чудес

      Откроет взору изумленну;

      Осветит новый луч вселенну —

      И воин, от твоей крови,

      Тебя воспомнит, возгордится

      И паче, паче утвердится

      В прямой к Отечеству любви!

      Николай Михайлович Карамзин

      (1766–1826)

      К отечеству

      Цвети, Отечество святое,

      Сынам любезное, драгое!

      Мы все боготворим тебя

      И в жертву принести себя

      Для пользы твоея готовы.

      Ах! смерть ничто, когда оковы

      И стыд грозят твоим сынам!

      Так древле Кодры умирали,

      Так Леониды погибали

      В пример героям и друзьям.

      Союз родства и узы крови

      Не так священны для сердец,

      Как свят закон твоей любови.

      Оставит милых чад отец,

      И сын родителя забудет,

      Спеша Отечеству служить;

      Умрет он, но потомство будет

      Героя полубогом чтить!

      Иван Андреевич Крылов

      (1769–1844)

      Волк на псарне

      Волк ночью, думая залезть в овчарню,

      Попал на псарню.

      Поднялся вдруг весь псарный двор.

      Почуя серого так близко забияку,

      Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;

      Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!» —

      И вмиг ворота на запор;

      В минуту псарня стала адом. —

      Бегут: иной с дубьем,

      Иной с ружьем.

      «Огня! – кричат, – огня!» Пришли с огнем.

      Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом,

      Зубами щелкая и ощетиня шерсть,

      Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;

      Но, видя то, что тут не перед стадом

      И что приходит, наконец,

      Ему расчесться за овец, —

      Пустился мой хитрец

      В переговоры

      И начал так: «Друзья, к чему весь этот шум?

      Я, ваш старинный сват и кум,

      Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры:

      Забудем прошлое, уставим общий лад!

      А я не только впредь не трону здешних стад,

      Но сам за них с другими грызться рад

      И волчьей клятвой утверждаю,

      Что я…» – «Послушай-ка, сосед, —

      Тут ловчий перервал в ответ, —

      Ты сер, а я, приятель, сед,

      И Волчью вашу я давно натуру знаю;

      А потому обычай мой:

      С волками и́наче не делать мировой,

      Как снявши шкуру с них долой».

      И тут же выпустил на Волка гончих стаю.

      Ворона и курица

      Когда Смоленский князь,

      Противу дерзости искусством воружась,

      Вандалам новым сеть поставил

      И на погибель им Москву оставил,

      Тогда все жители, и малый, и большой,

      Часа не тратя, собралися

      И вон из стен московских