Алиса. Рабство в Сети. Елизавета Воронина

сунула руку в задний карман джинсов, вытащила несколько сложенных розовых купюр («По двести гривен», – машинально отметила Оля) и протянула водителю.

      – Компенсация.

      Тот, не мешкая ни секунды, даже не дав себе времени обдумать ситуацию, просто взял деньги. Сунул в боковой карман своей потертой джинсовой куртки, зачем-то оглянулся по сторонам, словно подозревая за собой слежку, причем, похоже, с воздуха. И только потом пожал плечами, сделав шаг в сторону:

      – Ладно. Если сильно надо. Только это… времени все равно мало… Как-то там шустрее разбирайтесь…

      Войдя в салон, Оля сразу же увидела обеих Онищук: мать и дочь сидели в третьем ряду, плечом к плечу, разве что Люда чуть опустилась вниз, будто стараясь спрятаться от посторонних глаз. Татьяна же встретила взгляд Ольги прямо, смотрела на нее вызывающе, даже выдержала ее взгляд, но, как и дочь, промолчала.

      – Чего случилось? – поинтересовался кто-то, перекрикивая голоса одесситки тети Песи и ее великовозрастного сына-толстяка Эмика – пассажирам в качестве лекарства от дорожной скуки включили известный сериал «Ликвидация».

      – Сейчас поедете дальше, – успокоила их Жуковская, сделала несколько шагов по узкому проходу, приблизившись к матери и дочери, и укоризненно произнесла:

      – Зачем же так, Татьяна? Мы договаривались…

      – Ни о чем мы не договаривались! – огрызнулась та в ответ. – Оставьте нас в покое, я еще вчера просила.

      – Люда… – обратилась Оля к притихшей девушке, но мать, словно хищная птица, защищающая гнездо, подалась влево, закрывая дочь своим телом и отгораживая ее от посторонних.

      – Не надо девочку трогать! Со мной говорите!

      – Люди смотрят, – как можно спокойнее сказала Жуковская. – И слушают.

      – Пускай все слышат, как вы мне надоели! Как достали нас и нашу семью своими…

      – Хватит! – теперь Оля чуть повысила голос. – Мы в самом деле задерживаем людей, других пассажиров. И наши дела никому не интересны. Давайте выйдем, поговорим… Ровно пять минут, обещаю.

      – Никуда я с вами не пойду! – отрезала Татьяна.

      – Напомнить, почему мы здесь?

      Вздохнув, Татьяна обреченно выбралась в проход, двинулась к выходу. Агнешка вышла первой, пропуская ее. Ольга, еще раз бросив полный жалости взгляд на Люду Онищук, проговорила, обращаясь к остальным пассажирам:

      – Извините нас, – и добавила, сама не зная зачем: – Такие дела… Личные…

      – Так решайте! – послышался с заднего сиденья мужской голос. – У меня поезд вообще-то!

      Когда все трое вышли из маршрутки, Агнешка легонько взяла Татьяну за локоть, отводя к обочине. Та агрессивно вырвала руку. На своих собеседниц смотрела с неприкрытой враждебностью.

      – Мы не будем сейчас выяснять отношения, – начала Жуковская. – У нас нет отношений. Не хотите общаться – дело ваше. И мы с Агнешкой вас прекрасно понимаем. Вы отказались, как и остальные. Сперва согласились, потом – передумали. Бывает.

      – Бывает, – охотно кивнула Татьяна, �