Алиса. Рабство в Сети. Елизавета Воронина

войти?

      – Нет. Пошли вон отсюда!

      Мужчина попытался закрыть дверь. Ольга быстро двинула ногу вперед, как часто делала раньше. Но Юранд, также мгновенно оценив ситуацию, опередил Олю: живо отодвинув ее плечом, сунул ногу в твердом, крепком ботинке, вовремя помешав небритому запереть свою маленькую крепость. Только теперь Жуковская оценила этот поступок: ее туфли явно проигрывали по устойчивости обуви молодого поляка. Мужчина изнутри надавил сильнее, что грозило бы Ольге переломом или другой неприятной травмой. Ботинки Юранда, дизайном напоминавшие армейские берцы с высоким подъемом и мощным носком, натиск выдержали.

      – Лапу убери! – гаркнул небритый.

      – Надо поговорить! – повысила голос Ольга. – Мы же договаривались…

      – Со мной никто не договаривался! Вас трое – вот и болтайте друг с другом! Забери копыто, я тебе сказал!

      Выйду – сломаю, и ничего мне не будет!

      Юранд, по-прежнему сохраняя молчание, в полсилы толкнул дверь плечом.

      – Э! Я ментов вызову! – заорал мужик.

      – Вряд ли, – вырвалось у Ольги. – Проще все-таки с Людой поговорить. Милиция, уважаемый, вам уже не поможет. Она вам уже не помогла.

      – Ага! Вы все помогаете!

      – Мы просто хотим поговорить, – повторила Жуковская.

      – Пускай этот… лапу свою заберет! – не унимался небритый.

      Изнутри послышался женский голос:

      – Петя!

      – Да! – рявкнул хозяин в ответ.

      – Люди, правда, поговорить хотят. Не бушуй, пускай заходят.

      – Я их не звал сюда! Чего им надо? Чего лезут в нашу жизнь? Мало Людке врачей вызывали? Теперь еще эти вот «долечивать» приехали! Идут они лесом, Танька, ясно тебе?

      – ПЕТЯ! – прикрикнула женщина.

      Давление изнутри ослабло. Теперь Юранд легко распахнул дверь и отступил, пропуская вперед Ольгу и до сих пор хранившую молчание Агнешку. Все трое вошли в небольшую и совсем неуютную прихожую. Петр Онищук, уперев руки в боки и поставив ноги чуть шире плеч, преграждал им путь, хотя и впустил на свою территорию.

      – Не морочь людям голову, Петя, – сказала невысокая женщина в синих, явно мужских тренировочных штанах и турецком байковом халате на молнии. – Заходите, не бойтесь. Он у нас нервный в последнее время.

      – Понятно, – произнесла Жуковская.

      – Что тебе понятно, ты, курица?! – взвился небритый, но жена вновь повысила голос, и теперь с гневом смешалось отчаяние.

      – Сколько можно? Все уже видели, какой ты страшный! Хватит уже, Петро, хватит! То на соседей кидаешься, то теперь вот на посторонних…

      – Соседи мне теперь тоже никто! – огрызнулся Онищук.

      – Ты скоро сам себе никем станешь! Иди полежи, твое любимое занятие! Давай, давай!

      Скрипнув зубами и снова попытавшись прожечь незваных гостей взглядом, хозяин повернулся и, сгорбившись, удалился в недра стандартной трехкомнатной квартиры.

      – Вы его уж простите, – вздохнула женщина. – Он после того случая и в самом деле с соседями