Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники. Лариса Бесчастная

штанишки с фестонами и кардиганы с кармашками-печворк захотели шить все до единого. Теперь мы заживём! Купим ещё пару машинок и наймём портных, расширим наш магазинчик…

      Тоська трещала без умолку и так кипела и булькала восторгом, что мне пришлось напомнить ей о гостях и о фуршете, где я окончательно расслабилась и оторвалась настолько, что, играючи, наплевала на всё.

      И слава Бог у, потому что дальнейшие события развивались таким образом, что не будь я в весёлом состоянии, то свалилась бы в обморок, когда мне позвонил следак из Госнаркоконтроля и назначил встречу, а точнее – вызвал на допрос.

      Этот судьбоносный звонок раздался сразу же, едва мы переступили порог своего офиса, и орал он так требовательно, словно устал уже домогаться непутёвого абонента. Выслушав противный голос некого Челнокова, я плюхнулась на стул и впала в прострацию. Тоська в тревоге опустилась предо мной на колени и участливо заглянула в лицо:

      – Ну, давай, подруга, рассказывай всё по порядку. Что у нас стряслось?

      Мой невнятный рассказ ввёл Тоську в шок. Она долго молчала и по её нахмуренным бровям я догадалась, что она тяжко и глубоко размышляет над тем, что услышала. Наконец она выдала на гора первую вымученную мысль:

      – Это героин. Я знаю, что героин к нам переправляют контрабандой из Афганистана через Таджикистан и Казахстан. Астрахань рядом с Казахстаном… Десять килограммов героина это круто. Бешенные деньги. За них будут драться… Жестоко.

      Я умоляюще посмотрела на свою умную подружку, словно от неё что-то зависело:

      – Спасибо, родная! Утешила… А конкретней нельзя? Какие это деньги?

      Тоська вздохнула:

      – Никак не меньше миллиона долларов.

      Кофе из моей чашки выплеснулось и горло пересохло:

      – Миллион?!!!

      – Ну да… – подтвердила Тоська. – Раз он такой белый, как крахмал, то, значит, самый высококачественный и дорогой. А твои «экстази», я слыхала, идут по тысяче за штуку.

      Я вдруг захихикала – должно быть, начался нервный припадок:

      – Тось, а давай продадим всю сумку! Станем миллионерками и такую швейную фабрику забабахаем! По высшему разряду.

      – Ага, – подхватила Тоська, – продадим. Вот завтра в наркополиции и поинтересуйся, кому именно… У кого ломка на миллион?

      – Классное предложение! – расхрабрилась я. – Так и сделаю… – и снова впала в транс.

      Тоська обняла меня за плечи:

      – Ладно, Никуша, не горюй. Мы что-нибудь придумаем… – и она немедленно приступила к осуществлению своего обещания. Я не слышала, как скрипели её мозги, но результат умственной работы она выдала быстро: – Никуша! А чего, собственно, мы раскисли? Никто же не знает, что наркотики у тебя! Если будут сильно доставать, скажешь, что как только увидела, что сумка не твоя, брать её не стала. Там, в автобусе, и оставила.

      – Не получится, – встрепенулась я. – Лейтенант видел, что я ушла с сумкой. И водитель.

      – Тогда