Кровь, или 72 часа. Дмитрий Григорьев

лежала в бескрайних полях, и мысли ее были в далекой вышине.

      «Дай какой-нибудь знак о моем суженом!» – попросила она небеса.

      Тут же рядом оказался огромный молодой волк, а вслед за ним появился юноша в камзоле с яркими медными пуговицами. Она не разобрала его лица, но твердо знала, что это и есть он.

      Над ними, насколько хватало глаз, простиралось голубое небо. Девушка и юноша лежали, прижавшись друг к другу, и глядели в бездонную высь. Они были птицами, парящими среди белых облаков, лениво плывших в неведомую даль. Неба было так много, что захватывало дух, и дрожь пробегала по всему телу. Он говорил ей о любви, а она прижималась щекой к его мягкой ладони и замирала от безграничного счастья. Вокруг пахло травами и дышалось так легко, как будто и не было тех бессонных ночей, когда разбушевавшийся недуг безжалостно душил ее. Она страшно боялась задохнуться, когда никто не придет на помощь, и была рада, что ее страхам и одиноким ночам пришел конец. У нее был он. Его забота и любовь вернули ее к жизни, и даже неминуемая смерть уже не так страшила.

      Она любила и была любима. Немногим в этом мире выпадает такое счастье, а ей повезло. И пусть оно будет недолгим, но оно есть, и спасибо небесам за это!

      Ника не хотела просыпаться. Лежа среди пучков полевых цветов, она рвалась назад, в свой дивный сон, в те миры, где остался ее любимый. Она еще надеялась вернуться в увиденную сказку к своему Ивану-царевичу и его Серому Волку. В те поля, где дышалось так легко и свободно!

      «Зачем жизнь так жестока?» – горько подумала Ника, на какой-то момент возненавидев и себя, и старуху с ее бреднями, да и весь этот мир.

      «А как же твоя миссия?» – остудил ее внутренний голос.

      – А как же моя миссия? – машинально повторила она, свесившись с полатей.

      – После, после! – Матрена приложила палец к губам. – Яна на крыльце тебя дожидается! Ты забыла? Сегодня твои родители приезжают!

      – Неужели уже пятница?! – не поверила Ника.

      – Пятница, пятница! Давай слезай!

      Ника слезла с полатей и торопливо оделась. Удивительно: она совсем не задыхалась!

      – Никому не рассказывай, кто ты есть! – продолжала шептать старуха. – Это не только твоя тайна! Заглядывай ко мне почаще. Тебе еще многому надо научиться!

      Ника вышла из дома и очутилась в объятиях своей любимой сестренки.

      – Ну, хватить обниматься. Пойдем, Яна, я дам тебе отвар для сестры, – прервала их тисканья Матрена.

      Наливая в глиняный кувшинчик снадобье, знахарка искоса поглядывала на сестру своей подопечной и с горечью думала: «Вот так редеет наше сестринство. Как жаль, что в свое время некому было разбудить скрытую силу ни в этой девушке, ни в ее матери!»

      В ожидании Яны Ника села на завалинку и прислонилась к бревенчатой стене. Сами собой опустились веки, преграждая путь яркому солнцу, от которого она успела отвыкнуть за эти удивительные дни.

      – Уснула что ли? – растормошила ее сестра. – Твои прохиндеи прибегали.