Толстый – повелитель огня. Мария Некрасова

И прикрепим фотку какой-нибудь клевой девчонки. Только не известной артистки, а то Ваня мигом раскусит.

      Десять минут поисков, еще столько же – на создание новой «аськи», и – вуаля.

      Привет.

      Давай встретимся. Стучись в «аську».

      Номер новенькой «аськи» и фотка. Чудненько! Когда окрыленный Ваня явится на встречу с девчонкой, у которой Тонкий позаимствовал фотку, его будет ждать сюрприз. Даже два… Нет, три! Парню девятнадцать лет (судя по данным на студенческом форуме), убедить его больше не лезть к бабушке будет не так-то легко. В одиночку Тонкий наверняка не справится. Возьмем с собой Федорова и Фомина (они дерутся здорово), тогда и убедим.

      Тонкий нажал «отправить», открыл новенькую «аську» и стал ждать. Интересно, этот Ваня в Сети или нет? В «личке» этого не видно. А то, может, он сопит себе в две дырочки, а Тонкий тут сиди до утра!

      Сашка выдернул наушники из колонок, чтобы услышать, как пискнет «аська», встал. За стенкой храпела бабушка (еще чуть-чуть, и она будет отомщена). За другой – стучала по клавишам Ленка. На столе у Сашки – Толстый, тоже тиранил клавиатуру. Особенно его привлекала крупная клавиша «капс лок». Уж он ее грыз! Уж он ее тянул!

      Тонкий взял нож для бумаги, подковырнул и вытащил клавишу. Верный крыс подхватил ее и тут же утащил в свою клетку. Пусть сгрызет, если хочется. Как мало нужно для счастья, если ты – крыса!

      От нечего делать Сашка сходил в кухню – поискать человеческого счастья, и не нашел. Сгрызть можно было только черствый позавчерашний пирожок, а все остальное – разогреть или приготовить. Во жизнь!

      Тонкий смотрел в черноту кухонного окна и жаловался про себя невидимому собеседнику. Бабушку достают, счастья в холодильнике не наблюдается, учебный год начался, а хочется, чтобы продолжалось лето. Летом все пранкеры на югах пузо греют и никто не достает бабушку.

      Невидимый собеседник не подавал признаков жизни. Даже ветка не шевельнулась за окном. Тонкий обиделся.

      – Ты – идиот! – сказал он вслух и даже испугался собственного голоса. Слишком громко получилось в спящем доме. – Тебе жалуются, а ты молчишь, – добавил он тише и услышал ответ.

      – Стоять! – кричали в мегафон, с улицы. – Что в сумке?! Поставь на землю и открой!

      Испугаться Тонкий не успел, подбежал, прилип к оконному стеклу, закрывшись ладонями от света холодильника. Под окном стояла патрульная машина с выключенными фарами, в двух шагах от нее – парень с большой сумкой. Сумку он поставил, расстегнул, как было велено. Из машины вышел милиционер, сверкнул фонариком на сумку, козырнул и ушел обратно в машину. Парень поспешил ретироваться. Все. Проверка документов, экспресс-обыск – ложная тревога. Вот и поговорили.

      Или нет? Патрульная машина, конечно, может стоять, где ей вздумается, но… Может быть, она ждет кого-то конкретного? Тонкий слышал краем уха, что у них в подъезде за один сентябрь были две квартирные кражи. Слышал в разговоре подъездных бабулек и подойти переспросить, ясно, постеснялся. Может, и врут они все. Может, патрульная машина здесь просто так стоит? Может, стоит по делу, но по другому.

      В