Русская кровь. Олег Кулагин

как проклятый.

      Но больше ничего ценного открыть не удалось.

      Я зачерпывал ковшиком холодную воду из ведра. Пил жадными глотками. И продолжал овладевать новым ремеслом. Куча дров уменьшалась. Поленница росла. Жаль не так быстро, как мне хотелось.

      А солнышко уже понемногу начинало клониться к западу.

      Точно не успею.

      У меня два выхода. Или плюнуть на всё и уйти. Или таки договориться с хозяевами. Жрать-то охота! И ночевать не под открытым небом…

      В конце-концов, должны они понять – я старался!

      По-моему, даже ротвейлер проникся сочувствием. Положил башку на лапы и смотрит так грустно, совсем по-людски…

      А его-то, гада уже кормили! Елена вынесла ему здоровенную миску чего ароматного, мясного… Я до сих пор чувствую аромат! Хотя ротвейлер давным-давно всё слопал. Ещё и миску вылизал до чиста… Прожорливая зверюга!

      Я зыркнул на него исподлобья. Сытый, ухоженный… Не то, что я… Интересно, сколько он весит? Килограмм шестьдесят? Это ж сколько мяса под чёрной, лоснящейся шкурой!

      Я облизал губы. А что? Корейцы – не дураки…

      Ротвейлер поднял массивную башку и приглушенно зарычал. Будто прочёл, гад, мои мысли.

      Я улыбнулся:

      – Рексик – хороший пёсик. Упитанный…

      Ротвейлер вскочил и отбежал в дальний угол двора. От греха подальше.

      Ладно, ещё не вечер… Ещё побегай, бифштекс на лапках!

      Скрипнула дверь. На крыльце возник Никита. Окинул взглядом оставшиеся дрова и поленницу. Задумчиво почесал бороду.

      А я покосился на ротвейлера. Ну, что зверюга… Сейчас всё и определится. Вот уйду я… А ночью вернусь! Патронов в «макарове» хватит для небольшой охоты.

      – Идём ужинать… работничек, – сказал Никита.

      Я подозревал, что на особо обильную трапезу рассчитывать не стоит. В лучшем случае – кусок хлеба и тарелка собачьей похлёбки.

      К счастью, я заблуждался.

      Во-первых, мне дали полотенце и обмылок. Помыть руки, умыться – это здорово. Особенно после того, как целый день ты таскал сено и махал топором.

      Во-вторых, меня усадили за один стол с хозяевами. Налили большую миску щей. Дали два ломтя ржаного хлеба. Я осторожно поворочал деревянной ложкой. Картошка, капуста, свекла плавали среди кружочков жира. А на самом дне я нашёл мясо! Приличный кусок говядины!

      Бывают ещё на свете добрые люди!

      За сытной трапезой, беседа потекла веселее.

      – Ты вообще из каких краёв, Денис? – поинтересовался Никита.

      – Не знаю, – честно ответил я. Не вижу смысла врать.

      – То есть, как?

      – По-моему, контузия.

      – Бывает, – кивнул Никита.

      – И что, совсем ничего не помнишь? – удивилась Елена.

      – Кое-что, – уклончиво отозвался я. Прожевал хлеб и добавил, – Рано или поздно всё вернётся… Кстати, а сколько километров до города?

      – До какого?

      – Ну… до ближайшего.

      – Километров сорок.

      – Туда автобусы ходят? Или поезда?

      – Здесь они не останавливаются, – качнул головой Никита, – Кстати…