Большое зло и мелкие пакости. Татьяна Устинова

пилить усердно и методично, день за днем. Маруся вздыхала и отмалчивалась, по опыту зная, что такая тактика единственно верная. Если начать Алине возражать – хлопот не оберешься. И главное, все равно все останутся при своем мнении.

      – Алин, я сто лет нигде не была, а тут вполне законный повод. Встреча выпускников.

      – Ну да, – согласилась та и с силой смяла в пепельнице остатки своей невиданной пахитоски, – повод. Не я ль тебя, душеньку, приглашала на прошлой неделе на презентацию этих… как они… ну, которые мебель продают… как же… Впрочем, хрен с ними. У них все как у людей было, в «Мариотте», с хорошей едой, с певцами и певицами, с увеселениями, с развозом! Что ж ты не пошла?

      – Алин, ну в какой еще «Мариотт» я пойду людей смешить! У меня один выходной костюм. Я его в девяносто шестом году купила на рынке в ЦСКА.

      – Мы его вместе купили, – буркнула Алина и, соскочив со стола, подошла и взяла у Маруси фен, – стой, не вертись, я тебе чуть-чуть поправлю…

      – Ма-ам! – прогудел из соседней комнаты Федор. – Мам, ты не знаешь, где мой английский?

      – В кухне на подоконнике, – тут же отрапортовала Маруся. – Если ты будешь по всему дому разбрасывать свои вещи, я…

      – Знаю, знаю, – сообщил Федор уже из коридора, – ты все соберешь и выбросишь в мусорное ведро. Только я все равно и из ведра достану.

      – А ты что, математику уже сделал?

      – Да-а…

      – Что-то я сомневаюсь. Алин…

      – Ну конечно, – перебила подруга, накручивая на щетку следующую прядь, – первый раз, что ли!.. Математику проверим, английский согласуем, новые слова выпишем, старые повторим и только после этого станем в дурака играть!

      – А может, сначала в дурака, а потом английский согласуем? – спросил Федор лукаво и сунул в дверь круглую башку.

      Федору на днях стукнуло девять. Он был очень самостоятельным, несколько рассеянным мальчиком, обладал превосходным чувством юмора и учился на одни пятерки. Во-первых, потому, что это было легко, а во-вторых, потому, что ему нравилось доставлять удовольствие матери.

      – Брысь! – шикнула на Федора Алина. – Не нервируй родительницу, а то она сейчас вообще никуда не пойдет, останется с нами английский учить.

      – Нет уж, пусть идет! – перепугался Федор за дверью, и они засмеялись.

      Алина выключила фен и стала осторожно и продуманно распределять по Марусиной голове только что сформированные пряди. Услышав, что в соседней комнате Федор, повздыхав, придвинул стул к столу, она попросила жалобно:

      – Мань, я тебя умоляю, ты хоть с ним не разговаривай, что ли!.. Хотя, может, его вовсе и не будет.

      Жалобный тон совершенно не шел ей, как будто она по ошибке нацепила одежду с чужого плеча, но Маруся была благодарна ей за заботу.

      – Ну, конечно, может, и не будет, – проговорила она успокаивающе, – что ты сама извелась и меня извела?! Я же не ради него иду! Все давно прошло, мне даже не интересно, будет он там или не будет.

      – Я знаю! – возразила Алина, возвращаясь к прежнему энергичному тону. – Я все знаю, дорогая! Конечно,