Чёрная книга. Робер Дж. Гольярд

Но подружку какую-нибудь на сеновал затащить – это для него раз плюнуть.

      А Гвендилена – другое дело, не то, что Гринна или Айрис. Просто красавица. У него аж дыханье перехватило, когда ее увидел. Даже руки задрожали, будто украл чего, но он никак не мог заставить себя не смотреть на нее. И хуже всего, что она, похоже, это заметила. И, может, даже не во внешности дело. Очень она живая. И веселая. Смешливая такая, и тоже делает, что хочет. А язычок у нее острый, сразу видно. И ежели он ее с собой не возьмет, то заслужит только презрение. Вроде как забоялся, или просто не захотел девушке помочь.

      Эдвин тяжко вздохнул и, сбросив одежду, полез в воду.

      *      *      *

      – Вот он!

      Раздавшийся с пригорка крик заставил Эдвина обернуться. Он уже стоял на берегу, завязывая штаны. Продираясь через кусты, к озеру быстро спускались несколько человеческих фигур: монахи и трое солдат из тех, что остались в монастыре.

      – А ну, руки подними! – грозно рявкнул один из солдат; другой прицелился в него из арбалета.

      – Эй, эй, – обескуражено произнес Эдвин, выставив перед собой ладони, – в чем дело? Я иду уже. Брат Эльфин сказал же, что до девятого часа…

      Солдаты окружили его со всех сторон.

      – Брат Эльфин, значит… мерзавец.

      – Да в чем дело?!

      В ответ один из них древком копья больно ткнул юношу в спину.

      – Гаденыш… руки ему свяжите.

      Запястья Эдвина туго стянули веревкой; другой ее конец солдат намотал себе на руку.

      – А ну, давай, вперед.

      Всю дорогу монахи – их было двое – шли быстро, не оборачиваясь. Эдвин попытался пару раз спросить, что же все-таки произошло, но, заработав еще несколько тычков копьем, угрюмо замолчал. Его сапоги из мягкой кожи остались на берегу, и босые ноги с непривычки быстро покрылись ссадинами и порезами от острых камешков и колючек.

      Реакция людей на появление Эдвина в нижнем дворе его потрясла. Никто не работал. Народ толпился кучками, что-то бурно обсуждая. Увидев юношу, все замолчали. Но ненадолго. Шквал воплей обрушился на него:

      – Негодяй!

      – Мерзавец!

      – Кто бы мог подумать!..

      – Убийца!!!!

      В Эдвина полетели камни, а кто-то из толпы изловчился ударить его кулаком. И как раз по ссадине на голове, заставив охнуть. Солдаты распихивали людей в стороны, освобождая дорогу, но, казалось, не хотели делать ничего для того, чтобы защитить его от побоев.

      Брат Мадауг стоял прямо у них на пути, расставив ноги и уперев руки в бока. Юноша ринулся к нему и крякнул от боли, когда веревка впилась в запястья.

      – Скажите, что случилось?!

      Толстый келарь, хмуро глянув на Эдвина, сплюнул себе под ноги.

      – Надеюсь, боги простят меня… – И с этими словами он наградил Эдвина сильнейшей оплеухой, разбив его губы в кровь. Затем развернулся и зашагал в сторону кухни. – За мной.

      Эдвина отвели в то же подземелье, откуда он вышел сегодня поутру, но в другую камеру. Она была побольше, так же без окон и с десятком ржавых железных