Таисия, или Кукла московская. Продолжение. Лидия Петровна Будрик

когда ты проснешься, а так бы уже всего наготовил.

      Он тут же метнулся к шкафчику, извлек оттуда манную крупу и выставил ее на стол. Потом вытер тряпкой остатки пролитого кофе и присел перед ней.

      Но тут закипело молоко. Федор вновь вскочил и стал заваривать манку. Затем добавил щепотку соли и, помешивая, спросил:

      – Ты кашу любишь с маслом или без?

      – С маслом слишком жирно, – грустно усмехнулась Тая.

      – Тебе нужны силы, значит, немного добавим.

      – Нет, потом, – тихо запротестовала она.

      – Хорошо, как скажешь.

      Он проворно налил кашу в тарелку, поставил ее на стол и заявил:

      – Буду кормить тебя с ложечки.

      – Я сама, – взглянула на него умоляюще Таисия.

      Федор покорно протянул ей ложку, а сам внимательно наблюдал за ее действиями и был очень рад, что она приходит в себя.

      – Приятного аппетита, – пожелал он.

      – Я не смогу так есть, – обессилено отозвалась она. – Не смотри на меня, я сейчас такая некрасивая.

      – Ты для меня всегда будешь самая красивая, самая желанная и самая любимая!

      Тася стала есть кашу, ложечку за ложечкой, понемногу, но все же осилила и съела почти всю. Следом виновато улыбнулась и попросила:

      – Еще бы кофе.

      – Любой каприз исполню! Любое желание! – радостно отозвался Тополь и уже стоял у плиты и заваривал ей кофе.

      Он подал ей чашку горячего напитка и присел обратно к столу.

      Она приняла ее и начала медленно пить, изредка поглядывая в окно. Потом вновь посмотрела на него, отставила чашку и тихо поблагодарила:

      – Спасибо за угощения и за пижаму.

      Он заглянул ей в глаза и спросил:

      – Понравилась?

      – Да, – кивнула она головой, – каша была вкусная, пижама красивая, спасибо.

      Он нежно обнял ее и осторожно прижал к себе, а сам в расстроенных чувствах проговорил:

      – Ты прости меня.

      – За что?

      – За то, что рядом не был.

      – Кто же знал, – грустно отозвалась она и вздохнула.

      А сама задумчиво смотрела в сторону и все тонула и тонула в той мутной воде, через которую едва проглядывало солнце.

      На кухню вошел Костя. Увидев их в обнимку, он подошел к ним ближе и радостно воскликнул:

      – Ну, Слава Богу!

      Тая посмотрела на мальчика, протянула к нему руку и погладила его по волосам.

      Но Федор совсем не хотел отпускать ее из своих объятий, так он соскучился по ней за эти дни. Она находилась рядом, жила в его доме, но была так от него далека.

      – Теть Тай, тебе уже лучше? – спросил ее паренек.

      – Немного лучше, – улыбнулась ему девушка.

      – Немного – это мало! – сделал он вывод. – Тогда тебе еще надо лежать и лежать! Надо сил набираться, правда, дядь Федь?

      – Правда, – согласился с ним мужчина.

      – Не хочу больше лежать, устала, – призналась она, глядя на них по очереди. – Походить хочу, а то все бока болят.

      – На улице дождик, – напомнил ей Федор.

      – Давай на веранде посидим.

      – Пошли, –