Пегий пес, бегущий краем моря. Чингиз Айтматов

асто связана с глубоким смыслом всего происходящего. Так было в романе «Белый пароход», где Мальчик, будучи не в силах вынести несправедливость и жестокость окружающих людей, уходит из этого мира… Так было и в романе «Плаха», где судьба младенца Кендже, случайно убитого собственным отцом, сокрушает небеса и становится шекспировской трагедией.

      Наверное, интерес Айтматова к детям и их судьбам определяется тем, что он сам, тринадцатилетний Чингиз, сын Торекула, сполна испытал на себе тяготы и трагедии своей семьи, близких, своих односельчан, своего народа, горе утраты. Детство Чингиза кончилось именно тогда, в первые годы войны против гитлеровской Германии. Детство кончилось, но осталась детская чистота и детская доверчивость к радости и красоте жизни, восторг перед каждым ее днем; только добавилась взрослая мудрость и понимание времени, летящего в вечность.

      Для Айтматова любой из его юных героев-подростков прежде всего – человек, хотя и в начале своей жизни. Но начало жизни, по мысли писателя, очень ответственный период: он определяет дальнейшие судьбы этих мальчишек и девчонок от двенадцати до шестнадцати лет.

      Дети для Айтматова – мерило человечности, носители духовной и нравственной чистоты. У каждого народа на Земле есть своеобразный культ детей. Именно дети помогают увидеть жизнь по-новому и дают почувствовать: что-то неладно в окружающем мире; это называется детской свежестью восприятия действительности. Дети – носители и продолжатели семейных вековых традиций; они же связывают настоящее с будущим.

      Очарование двух маленьких повестей, включенных в эту книгу, состоит в том, как внимательно и любовно изображает Айтматов мир мальчишеского детства. Вот Султанмурат («Ранние журавли») сидит в школе на уроке, не очень внимательно слушает рассказ учительницы о животном мире в Австралии или на острове Цейлоне, где весело, тепло и не нужно теплой одежды, где бродят слоны и скачут кенгуру. Султанмурат думает об отце, от которого давно нет писем с фронта, о том, как тяжело матери работать в колхозе и управляться с четырьмя детьми. Думает мальчишка и о своей однокласснице, красивой девочке Мырзагуль, сидящей за соседней партой… Айтматов пишет об этом сдержанно, целомудренно.

      Когда одиннадцатилетний Кириск из повести «Пегий пес, бегущий краем моря» радуется, что отец Эмрайин и старейшина Орган берут его впервые в море на охоту, он не знает, сколь смертельно опасным будет его первое плавание. Точно так же пятнадцатилетний Султанмурат, конечно, не предполагает, что десант маленьких плугарей на Аксайское предгорье, где надо распахать большой участок земли под посевы хлебов, закончится столь драматично. Но из этих тяжких даже для взрослого человека испытаний оба мальчика выходят достойно – уже другими, повзрослевшими людьми.

      В этих повестях раскрывается богатство чувств, мыслей, верований двух народов, живущих на расстоянии в несколько тысяч километров друг от друга. Для одного народа – киргизов – родной стихией стали горы и небо, для другого – нивхов, живущих на дальнем Севере, на берегу холодного Охотского моря, – родная стихия – Земля и Океан, Земля и Вода. Эти природные стихии определяют характер и мирочувствование людей на берегу бескрайнего океана. Там вырабатывается особый характер человека, от рождения до смерти противостоящего враждебным силам природы – буранам, штормам, лютым морозам… Не случайно в самом начале повести «Пегий пес…» радостное нетерпение Кириска вдруг пронзает предчувствие опасности: небольшая лодка-каяк, выдолбленная из цельного ствола тополя, вышла в открытое море, и оно расступилось, заполняя собой все видимое пространство. «Открытое море ошеломило Кириска. Такого зрелище он не ожидал. Только вода – зыбучая, тяжелая вода, только волны – скоротечно возникающие и немедленно умирающие, только глубина – темная тревожная глубина, и только небо в кочующих белых облаках, легковесных и недоступных. И то был весь сущий мир – и ничего больше… Вода застилала свет из края в край». Так начинается у Кириска вступление в большой, тревожный мир.

      В «Ранних журавлях» герой повести, семиклассник Султанмурат, уже не испытывает такого безмятежного состояния души, как Кириск в «Пегом псе…»: идет тяжелая война, холодно и голодно дома и в школе. Но вот в класс во время урока входит председатель колхоза Тыналиев, недавний фронтовик, тяжело раненный в боях. И его голос резко нарушает привычное душевное состояние Султанмурата и его одноклассников. Председатель объявляет, что несколько учеников придется на время оторвать от школы, чтобы вспахать и засеять двести гектаров на предгорных склонах Аксайской степи. «Женщин послать не можем, – сказал председатель. – Это далеко, в Аксае. Людей нет. Решили обратиться к вам за помощью, к школьникам…»

      Все очень обычно, буднично. Однако Айтматову важно показать общественную значимость вроде бы простых, вполне бытовых ситуаций. И вслед за речью председателя Тыналиева писатель резко меняет тон повествования. В голосе рассказчика начинают звучать голоса времени, истории, голоса тяжких лет войны. Интонация повествователя вбирает в себя громадный опыт народа, накопленный за тысячелетия. Простой рассказ начинает звучать как торжественное народное сказание, как эпическое произведение.

      Обычно эпос любого народа осмысляет многократные