Право первого. Лали Та

за меня выражала Юта, раскрывая цветные коробки с роскошными тканями, а потом бархатные, с изящными украшениями. Она протягивала их мне, но я скрестила руки на груди, и лишь изредка бросала взгляд на то, что она мне показывала.

      – Все для моей невесты, – произнес Диаго с видом победителя, но я и глазом не моргнула.

      – Самсаре нездоровиться, – пробормотала напряженная Юта, – не вините ее, господин. Воздух Харвады все еще вызывает у нее головные боли.

      – Да все со мной в порядке! – нахмурилась я. – Дело в том, что я вообще не хочу вдыхать этот воздух!

      Лицо Диаго потемнело, и он произнес:

      – Значит, мы все еще играем в эту игру.

      – Игру? – нахмурилась я. – О чем ты вообще?

      Он прошел мимо, больше не смотря на меня.

      – Ответь мне немедленно! – я бросилась следом, делая пару шагов за его один.

      Ну что за громадина!

      – Диаго!

      Он резко остановился, и я едва не влетела в его огромную спину.

      – Юта, – холодно произнес он, – проследи, чтобы Самсара была готова к ужину. А сейчас мне нужно помыться и отдохнуть с дороги.

      Что-то в его голосе было такое, что я примолкла и позволила Юте себя увести.

      – Будь с ним поласковее, – хмуро проговорила служанка, когда позже терла мою кожу жесткой мочалкой в ванне, – Диаго очень славный и честный воин. Он добрый господин и…

      – … Мой похититель, – хмуро добавила я.

      – Что ты заладила? – нахмурилась она, впервые глядя на меня с укором. – Меня продали за пару байгаков моему мужу. Он даже до свадьбы лица моего не видел. А Диаго тебя выбрал осознанно.

      – Осознанней некуда, – буркнула я и поняла, что нужно остановиться. Юта ни в чем не виновата. Она просто пытается облегчить мою участь. – Прости, – добавила я, кладя руку на ее запястье, – это просто для меня немного слишком.

      – Ты привыкнешь, – мягко улыбнулась Юта. – Диаго хороший человек. Тебе повезло.

      Спорить больше не было желания.

      Я позволила Юте отереть себя полотенцем и нарядить в белое платье в пол, расшитое красной вышивкой, с рукавами-фонариками.

      – Красавица, – восхищенно произнесла женщина, оглядывая меня в зеркале. Она оставила мои волнистые волосы распущенными, лишь слегка уложив их в кудри.

      Подобная забота, включая мытье собственного тела чужими руками, была для меня в новинку, но Юта смертельно обижалась, если я запрещала ей это делать. Она говорила, что так выполняет свой долг перед Харвадой.

      Я оглядела себя, и все-таки признала, что хороша. Белая кожа, ровный заостренный носик, голубые глаза и алые губы бантиком. Многие мужчины говорили, что я им нравлюсь своим невинным выражением лица.

      «Как куколка», – говорил мой последний ухажер.

      Что же, похоже, «куколки» пользовались спросом и на Харваде. Вот только в моем случае, это было скорее маскировкой.

      Я отказалась от нанесения косметики, не желая выглядеть так, словно сама напрашиваюсь. Лучше бы было вообще нарядиться в какую-нибудь тряпку.

      Диаго уже