Холод. Мери Ли

ещё будут. Так что, я тебе нужна. – протараторила и замолчала. Не слишком ли много я беру на себя? Ничего не мешает ему достать пистолет и пристрелить меня. Но как бы мне не было страшно, я должна прощупать почву. Понять его… настолько, насколько это возможно.

      Брюнет странно смотрит на меня, думаю, он не ожидал, что я вообще буду себя так вести. Скорее всего он думал, что я буду постоянно рыдать и молить его о пощаде. Так бы сделало большинство людей, но я не могу себе этого позволить. Просто не могу прогнуться под другим человеком. Психолог, к которому меня записывала Шерри, сказала, что это идет из детства, мне невыносима даже мысль, что мной будет кто-то управлять. Я вообще думаю, что такое они говорят всем: "У вас проблемы? Так это все из детства".

      – Расскажи, что ты увидела. – говорит брюнет.

      Я молчу какое-то время, но потом произношу:

      – Как Тони убил девушку.

      – А именно?

      – Он… эээ… заморозил её. Я понимаю, что это звучит бредово…

      – Это не бред. Именно так он её и убил, но полиция считает, что девушку убила ты. А именно, по свидетельствам сына мэра Тони Аллена, ты приревновала его к эффектной блондинке и зарезала её ножом, точнее, перерезала горло, а после сбежала. – брюнет отодвигает верхний ящик стола и достает оттуда прозрачный целлофановый пакет, а внутри него лежит мой нож. – Именно этим ножом ей перерезали горло, кроме твоих отпечатков и крови жертвы на нём ничего нет. А это прямая улика твоего участия в смерти девушки.

      – Это ты меня подставил? Зачем? – недоумеваю я.

      – Так надо. Не думай, что это что-то личное. Как бы это банально не звучало, ты оказалась не в том месте не в то время.

      – Так ты подставил меня?

      – Нет. Я тебя спас.

      Мы молчим, и каждый думает о своём. Как я могу ему поверить? Голова идет кругом, но всё-таки я принимаю, как мне кажется, логичное решение:

      – Хорошо, я выступлю перед Советом. А что потом? Ты меня убьешь? Меня всё равно посадят? Как я могу состязаться в слушании с мэром? Мне не выиграть.

      – Меня это не касается.

      – Зато касается меня. Я не буду тебе помогать, если ты не поможешь мне.

      Он какое-то время смотрит на меня, потом отвечает:

      – Хорошо. – снова отодвигает верхний ящик, убирает мой нож, достает лист бумаги и протягивает его мне. – Это правила, которые ты должна соблюдать, пока находишься в моём доме.

      Забираю лист и разворачиваюсь, но понимаю, что я даже имени его не знаю:

      – Как я могу к тебе обращаться? Как тебя зовут?

      – Тебе не нужно этого знать.

      – Почему?

      Он не отвечает.

      – Тогда я могу называть тебя так, как захочу?

      – И как же? – спрашивает он.

      – Ты похож на киллера. Буду называть тебя Киллер.

      – Хм…

      – Не нравится? – спрашиваю я.

      – Нет.

      – Вот и отлично.

      Покидаю кабинет и спускаюсь вниз, но тут вспоминаю про телефон, который он положил в сумку. Беру его и возвращаюсь к кабинету. Останавливаюсь перед дверью и поднимаю руку, чтобы постучать, но останавливаю