Пути отхода. Наоми Исигуро

в случайные силы доводила Уоллеса до белого каления, по словам самого Уоллеса, поскольку он в волшебство не верил. Тем не менее, позабыв про Уоллеса, Алфи безуспешно ломал голову, искал способ убедить маму в том, что жизнь может стать светлее, и тут появился волшебник, будто знак, будто тот самый способ, будто воплощение надежд… Только потом, потом все сорвалось, да; и Алфи не мог остаться, не мог, потому что нельзя было накричать на маму, или заплакать, или огорчить ее по-другому, ведь у мамы постоянно болит голова, а теперь у них закладная, и «Мастеркард», и работа Уоллеса, и они, видимо, больше никогда не поедут в выходные на пляж.

      Алфи бежал. Толпа совсем поредела, и он начал рассуждать, почему люди не приходят сюда, ведь эта часть пляжа не намного дальше той. Может, им нравится в тесноте? Нравится, чтобы дети, вроде тех счастливых ребят-щенят у воды, играли вместе, толкались, хохотали, брызгали друг в друга? Еще оттуда, из толпы, гораздо ближе до мороженого, чем отсюда. Если бы мама с Уоллесом расстелили одеяло здесь, и Алфи пошел бы за мороженым, то оба рожка обязательно растаяли бы, потекли по рукавам, испачкали рубашку. Да, Алфи быстрый, и да, он старательный (хотя иногда «сплошное мученье»), но бежать с мороженым было бы трудно, даже с картонным изобретением шипоухого продавца.

      Алфи перешел на трусцу, залюбовался миром, раздольем: длинная полоса песка впереди, спокойное море со слитным горизонтом вдали, едва различимые крики и смех чужих семей позади. Они стихают, так бывает, когда боль в животе проходит, и ты уже можешь почитать и забыть о ней на несколько глав. Навстречу попалась женщина, которая выгуливала пса. «Привет!» – помахал ей Алфи. «Привет!» – помахала и она. Он неторопливо трусил по пляжу, старался делать шаги подлиннее, испытывал удовольствие от ощущения силы. Гладкий влажный песок под ногами напоминал акварельную картину, в нем разноцветными блестками отражался закат.

      Вокруг почти никого не осталось. Лишь одна палатка, перед которой сидел мужчина; вид у него был немножко бездомный.

      – Здравствуйте! – крикнул Алфи, пробегая мимо.

      – Здоров, – приветственно вскинул руку мужчина.

      Люди в большинстве своем добрые, думал Алфи. Если же нет, если злые, как тот волшебник, то, наверное, их мучает головная боль или закладная, – в любом случае, до одиннадцатилетия Алфи еще целых десять месяцев. Волшебник оказался не готов, вот и все, он мог намеренно оттолкнуть Алфи, потому что им еще не положено встретиться. Слишком рано, еще не время для волшебства и предназначения.

      Людей совсем не осталось, одни белые утесы. Алфи видел их чуть дальше впереди, бледные и припорошенные, будто огромные куски школьного мела. Кроме них, было только море, небо и чайки, еще какое-то бетонное сооружение… что это? Оно тянулось в море, как изогнутый серый пирс, как дорога в никуда, как стена, защита… Береговое укрепление, ну конечно! Береговое укрепление порта, из учебника географии, из приключений Лукаса в Скарроу-Пойнт. До чего же волшебно – увидеть