Городские сказки. Михаил Ковтун

баков, становились просто сугробами. Наступившая ночь добавляла волшебства в картину окружающего мира. Почему то верилось в чудеса, и не хотелось верить в серую злобу реальной жизни. Хотелось верить в то, что город на самом деле белый и чистый, что в нём живут хорошие, добрые люди. Хотелось зайти к ним в гости и пить чай из больших цветастых чашек, с домашними пирогами. Хотелось говорить с ними о детях и кошках. Хотелось смеяться.

      Резко пискнул мобильник. Смс от оператора. Счет почти пуст. Да и пошли они все! Некому звонить. Она отвернулась от волшебной картины окна и стала собираться на работу. Работа… Певичка в дешевом кабаке. Выпускница музыкального училища, ей пророчили будущее. Её будущее оказалось грязной эстрадой в прокуренном и воняющем зале кабака. Она хмыкнула и достала косметику. Всё –же надо выглядеть пристойно. С годами убирать морщины и темные круги под глазами становилось все труднее. Время безжалостно. Скоро подошедшую старость не скроешь никаким гримом. И тогда… Тогда она просто доживет до зимы, выйдет на лёд залива и пойдёт. Она просто будет идти до самой смерти, она упадет обессиленная на лёд и заснёт. А проснётся уже в другом мире. В мире, в котором её кто-то любит и ждёт.

      Она взглянула на часы и охнула. Пора бежать. Иначе опять истерика руководителя их группы. А смотреть на, брызжущее слюнями, жирное, редко умываемое лицо просто не было сил. Да и штраф получать не хотелось. Скоро платить за квартиру. Сапожки вот то же надо новые. У матери скоро день рождения. Надо послать ей в деревню хоть коробку конфет да пару пачек хорошего чая. Братец – куркуль удавится – а не разорится на хороший чай. Фермер, еттить! Он забрал мать к себе лет десять назад. Забирал со скандалом. Приехал за ней на машине и вынес мамины вещи. Потом тащил мать за руку и кричал –« Как ты можешь жить в одной комнате с этой проституткой?!» Мать сгорбленная и сильно постаревшая – молча, смотрела ей в лицо. А она, мучаясь с жесточайшего перепоя, не могла сказать ни слова. Мать заплакала и села в машину брата. Больше они не виделись. На день рождения она отправляет в деревню скромные подарки, в ответ – тишина. Нет даже жалкой открытки. Она гонит от себя мысль – « А жива ли еще мама?» Она решила обязательно съездить туда. И плевать на братца и его свиноподобную жену! Она имеет право увидеть мать! Всё! Некогда предаваться воспоминаниям. Она неслась по темному зассаному подъезду, рискуя вывернуть ноги. У подъезда прогревал мотор старенький « жигулёнок» с облезлыми шашечками на вмятом боку. Сосед дядя Коля собирался ехать в ночную.

      Она плюхнулась на переднее сиденье и сунула в рот сигарету –

      –– В кабак, дядя Коля. Двести рваных – твои.

      –– Понятно, что в кабак, а не в церковь. – Тихо вздохнул старый таксист.

      Он помнил эту потасканную певичку еще молодой, задорной девчонкой. Когда она пела – собирался весь дом. Старухи у подъезда слушали звонкий чистый голос и вытирали глаза уголками платков. Нет больше тех старух, нет больше той девчонки. Он помнил её любовь. Молодого офицера