Разгадай мою смерть. Розамунд Лаптон

шоссе М11 в один безумный снежный вихрь. Белые хлопья сплошной стеной валили с неба, липли на лобовое стекло. Их было так много, что стеклоочистители уже не справлялись. По обеим сторонам дороги в свете фар вспыхивали знаки, предупреждающие о сложных погодных условиях и призывающие водителей снизить скорость в целях безопасности. Ревя сиреной, мимо промчалась карета «скорой помощи».

      – Это не гудеж, Би.

      – Ладно, тогда просто адский шум.

      – Сирена – это голос кавалерии двадцать первого века.

      Ты только что поступила в художественный колледж, и твою головку переполняли мысли, до-которых-никто-прежде-не-додумался. В придачу у тебя появилась еще одна неприятная черта, типичная для студентов: уверенность в том, что все прочие люди не способны понять простейших вещей.

      – Под кавалерией я подразумевала карету «скорой помощи», полицейскую или пожарную машину, спешащую на помощь людям.

      – Спасибо, Тесс, я догадалась.

      – И сочла мое высказывание глупым?

      – Угу.

      Ты коротко хихикнула.

      – Нет, если серьезно, то для меня сирена – это сигнал того, что общество заботится о гражданах.

      «Скорая помощь» исчезла из виду, вой сирены растворился в воздухе. Спешит ли кавалерия на помощь к тебе? Я заставила себя прогнать эти мысли. Понимала, что нельзя думать о худшем. Но все равно мне было холодно, страшно и одиноко.

      Скользкие дороги в твоем квартале, не посыпанные песком, оказались весьма коварными. Уже у самого дома мою машину занесло, и я чуть не сбила припаркованный тут же мопед. На ступеньках сидел парень лет двадцати с небольшим. В руках он держал несуразно большой букет. Снежные хлопья, падавшие на целлофановую обертку, таяли и превращались в прозрачные капли. Я узнала его по твоим описаниям: Саймон, сын министра. Кстати, ты права: проколотая нижняя губа действительно придавала его юному лицу мученическое выражение. Байкерский костюм Саймона промок, озябшие пальцы побелели. Несмотря на холодный воздух, я уловила запах лосьона после бритья. Помню, ты рассказывала о неловких попытках ухаживания со стороны Саймона. Пожалуй, ты одна из немногих людей, которые честно дарят несостоявшемуся партнеру обещанный утешительный приз в виде дружбы.

      Я сообщила ему, что ты пропала без вести. Он с силой прижал букет к груди, ломая хрупкие стебли.

      – Давно? – Голос с характерным итонским акцентом звучал тихо.

      – В прошлый четверг.

      Мне показалось, Саймон побледнел.

      – Я встречался с ней в четверг.

      – Где?

      – В Гайд-парке. Мы были вместе примерно до четырех часов.

      Это на два часа позже того времени, когда ты заходила на почту. Судя по всему, Саймон – последний, кто тебя видел.

      – Тесс позвонила мне утром, попросила прийти в Кенсингтонские сады, к галерее «Серпентайн». Мы посидели, выпили кофе, поболтали о том о сем…

      Итонский акцент сменился капризным северолондонским. Какой из них настоящий?

      – Я предложил проводить ее домой, но она отказалась. – Судя