Зеленая банда. Альберт Байкалов

хмыкнул егерь. – Тут недалеко полянка есть. Там геологи стояли, расчистили все. Если что, вертолет закажем…

      – Вертолет?! – опешил Привезенцев, одновременно прикидывая в уме расходы на перелет.

      – А чего ты удивился? – Егерь вопросительно уставился на депутата. – Губернатор лично распорядился. Шестакова уже маршрутный лист оформила, будто летит осматривать буровые на севере. Здесь же не Москва, у нас все просто…

      – М-да, – выдавил из себя Привезенцев.

      От всего происходящего ему становилось не по себе. Слишком много чести даже для депутата. Он не первый год в политике и давно усвоил, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

      – Ты, Юрий Сергеевич, ложись, – егерь насмешливо посмотрел на депутата. – А то тебя с тропы видать.

      Привезенцев улегся на подстилку, осторожно вставил ствол ружья в просвет между двумя чурками и посмотрел на егеря.

      – Ты прицелься в вешку, – стал наставлять егерь. – Да так и оставь. Как стемнеет, следи за тем, когда она потемнеет. Это значит, зверь уже кормится, и можно стрелять.

      – Ее точно ночью видно будет? – целясь в торчащую сразу за солонцами березовую палку, спросил Привезенцев.

      – Береста на темном фоне даже без луны будет видна, – заверил Гаршин. – Как подходить будет, услышим.

      – Солонцы старые? – спросил Привезенцев.

      – Лет пять назад, по весне делал, – на секунду задумавшись, сказал егерь. – Как раз когда гостиницу строили… До этого были чуть дальше. Но там рядом поселок был, кто-то наткнулся и напоганил. Зверь ходить перестал.

      – В смысле, напоганил? – не понял Привезенцев.

      – В прямом, – хмыкнул егерь. – Зверь, он ведь человека за версту чует. Брось перчатку или носок, вот и все…

      – Понятно, – кивнул Привезенцев, ерзая на подстилке, сквозь которую в бока давили сосновые шишки и ветки.

      Лежа на животе, Гаршин поднял воротник куртки, отогнал от лица комаров:

      – Кончай разговоры разговаривать.

      Наступавшая ночь стремительно накрыла тайгу. Усеянное звездами небо будто бы стало ниже и повисло на макушках сосен. Окружившая логово охотников темнота гудела комарами и мошкой. Они забивались в глаза, нос, рот, забирались за шиворот и в рукава. Привезенцев держался из последних сил. В какой-то момент ему стало казаться, что еще немного, и он сойдет с ума. К этим прелестям прибавилась еще одна: он стал замерзать. Напитавшаяся за день потом и отсыревшая одежда уже не согревала.

      «Господи, какого черта! – возопила душа. – Еще немного, и я просто вскочу и брошусь прочь!»

      – Идет, – едва слышно проговорил егерь, однако усиленное воспаленным сознанием слово прогремело раскатистым громом. Оно означало близкий конец мучениям. Даже если они не попадут в зверя или он просто не подойдет к солонцам, придется уходить. Второго раза не будет.

      Напряженно, до рези в глазах всматриваясь в белеющую на черном фоне вешку, Привезенцев весь превратился в слух. В какой-то момент ему показалось,