Зеленая банда. Альберт Байкалов

в Красноярск неделю назад по приглашению руководителя местного отделения «Зеленой страны» Шестаковой Ольги Михайловны. Организация была своего рода филиалом всемирно известного и скандального «Гринписа». По крайней мере, финансирование, задачи и цели практически совпадали. Привезенцев долго не мог понять, почему в думский комитет поступила заявка именно на него. Начавший свою карьеру в Институте проблем безопасности развития атомной энергетики, впоследствии он больше не имел отношения к защите окружающей среды. Хотя и в институте его обязанности были ограничены внедрением информационных технологий. Все последующие годы Юрий Сергеевич участвовал или был инициатором проектов, которые скорее наносили вред окружающей среде, нежели пользу. С нуля создал производство минеральных удобрений, отравив на прилегающей к комбинату территории два озера и небольшую речку, а став депутатом Государственной думы, лоббировал интересы нефтяных компаний по освоению месторождений на севере и в том же Красноярском крае. Однако ответ на этот вопрос был настолько неожиданным, что первый день своего пребывания в Сибири Привезенцев чувствовал себя не в своей тарелке. После организационного собрания в каком-то Доме культуры, где довели время заседаний и порядок выступлений, в фойе к нему подошла сама Шестакова и безапелляционно призналась… в любви. Эта стройная, уже не молодая женщина рассказала, как уже много лет следит за его карьерой и читает все связанные с ним статьи.

      «…Конечно, выглядит странно, – говорила она слегка надломленным, с хрипотцой голосом, – что я в свои-то годы без ума от человека, с которым ни разу не встречалась. Зато теперь сама не смеюсь над теми, кто влюбляется в артистов и музыкантов»…

      От такой откровенности Привезенцев растерялся. А потом был ресторан, прогулки по вечернему Красноярску и страстная ночь… Однако уже на следующий день он искал причину, чтобы снова не оказаться у нее дома. Поэтому когда помощник сказал, что им предлагают поехать на пару дней в тайгу и поохотиться на маралов, Привезенцев безропотно согласился, не имея ни малейшего представления, что это за зверь такой. Его не удивило, что выезд был организован той же «Зеленой страной», представители которого три дня подряд с трибун вещали о бесчеловечном истреблении в их краях дичи и птиц.

      Вчера они на трех японских внедорожниках приехали на кордон к Гаршину. С первых шагов по двору, обнесенному, как в стародавние времена, частоколом из стволов молодых сосен, Привезенцеву стало ясно, что хозяйство у егеря, как предприятие военно-промышленного комплекса, – двойного назначения. Расположенные на берегу живописного лесного озера, похожая на сказочный терем гостиница в два этажа с отдельными номерами, баня и сауна с бассейном были построены из дерева и хорошо вписывались в реальный природный ландшафт. И хотя егерь поначалу пытался убедить гостей, что все это сделано для ученых, которые изучают местную флору и фауну, никто ему не поверил.

      Впервые за все время пребывания в этих краях Привезенцев не жалел о потерянном времени. Да и как жалеть, когда обслуживанием дорогих гостей занимались пять сотрудниц местного отделения «Зеленой страны». Но и от секса с горячими сибирячками Привезенцев подустал. Поэтому когда в обед на кордоне появилась Шестакова, он, истощенный оргиями, парной и пивом, с ходу откликнулся на предложение Гаршина сходить на охоту. Однако запал сошел на нет, когда они отправились в путь. Дорога оказалась длинной. Подпрыгивая на ухабах, машина с азартом гончей неслась на север, смело бросалась вброд через ручьи и речки, веером рассыпая в стороны брызги, взбиралась на берег, сшибала нависшие над дорогой сосновые ветки, унося своих пассажиров в самую глушь сибирской тайги. По мере удаления от кордона Привезенцеву становилось все неуютнее. Но, как оказалось, это только начало. Оставив старенький «УАЗ» у скалы, в густом ельнике, они двинули дальше пешком.

      – Иван Николаевич! – не выдержал Привезенцев и встал.

      – Чего? – удивленно спросил егерь, развернувшись к нему лицом. При этом вид у него был такой, будто он давно забыл об идущем следом Привезенцеве и сейчас был ошарашен его голосом.

      – Долго еще? – устало спросил Привезенцев.

      – Почти пришли, – мужчина провел по покрытому рыжей щетиной подбородку рукой. – Надо засветло позицию занять. Зверь ночью приходит… Мы сейчас по распадку пройдем еще с километр, а потом в горку. Там до солонцов рукой подать.

      Снова двинули в путь. Уже смеркалось, когда егерь круто повернул вправо и пошел осторожнее.

      – Вот и пришли, – раздался вкрадчивый голос, и Привезенцев едва не врезался в широкую спину остановившегося на пути егеря.

      Он посмотрел вперед. В паре десятков метров, у основания березового кола, была яма. Она была в прямом смысле вылизана в земле на глубину штыковой лопаты животными, в разное время приходившими сюда, чтобы полакомиться солью. Привезенцев знал, что это не природный солончак. Охотники сами научились делать такую приманку для зверя. Приносят на себе соль по весне, когда земля еще набухшая водой, вскапывают грунт, потом перемешивают его с солью деревянным колом, чтобы запаха железа не оставить. Выбирают заранее место, откуда стрелять. Оно должно быть недалеко, а поэтому, чтобы зверь не почуял,