Французская вдова. Галина Куликова

узнаете много интересного про легендарного валашского господаря. Кстати, он ведь сам является жертвой.

      – Чьей же?

      – Ну, во-первых, его предали и убили. А во-вторых, Влад Цепеш стал жертвой черного пиара. Мало как будто при жизни нагрешил, проливая кровь и сажая на колья живых людей. Так ему и после смерти такое навешали, что мне даже жалко мужика.

      – Федор, вас страшно слушать, вы прямо адвокат дьявола.

      – Нет, Марина, я всего лишь скромный букинист.

      – Так что, господин скромный букинист, вы хотите от скромной домохозяйки?

      – Господи, я отнимаю у вас время! – с раскаяньем в голосе воскликнул Федор. – Дело вот в чем: несколько дней назад я купил у Маргариты Сергеевны библиотеку.

      – Я в курсе, это книги моего покойного брата. Он много лет собирал их. И в чем проблема?

      – Проблемы никакой нет. Просто в этих книгах обнаружилась записка… Вернее, листки из ежедневника с записями. Записи эти меня заинтриговали. И насторожили, если честно. На Маргариту Сергеевну они никакого впечатления не произвели. Поэтому теперь мне бы хотелось показать их вам. Вы ведь сможете узнать почерк брата?

      – Смогу, конечно. Выходит, нам нужно встретиться. – В ее тоне послышалось сомнение.

      – Клянусь, я безвреден. Если опасаетесь, можете приехать в мой магазин, там полно служащих и покупателей, вы будете в безопасности. Или выпьем где-нибудь в людном месте по чашечке кофе. За мой счет, разумеется!

      – Вас так заинтересовала найденная в книге записка?

      – Чрезвычайно. Да она любого человека заинтересовала бы. – «Кроме вашей мамы», – хотел добавить он, но прикусил язык. – Надеюсь, вы кое-что сможете для меня прояснить.

      – Ладно, давайте встретимся, – согласилась Марина. – Кофе я пью крепкий, без сахара и сливок, и, как правило, одной чашкой не ограничиваюсь. Так что готовьтесь.

* * *

      Поверить в то, что Марина – дочь Маргариты Сергеевны, было невозможно. Все равно что признать жар-птицу дочерью надутой индюшки. Федор делил женщин на две категории: на тех, чьей фотографией можно украсить кабинет, и на всех остальных. У Марины не только голос был приятным. Она сама оказалась фантастически приятной и милой. Ее фото Буколев готов был сразу, без долгих раздумий и оговорок, поставить на рабочий стол. Просто так, чтобы любоваться в течение дня. Более того, он охотно согласился бы повесить на стену Маринин портрет. Где-нибудь над бериевскими стульями.

      Они встретились на Тульской, в небольшой сетевой кофейне, где по утреннему времени практически не было посетителей. Место назначила Марина, ей так было удобно, а Федор не возражал.

      Молодая женщина была в светло-сером платье без всяких украшений, лицо без косметики. Устроившись на своем месте, она закинула ногу на ногу и спокойно, без улыбки, посмотрела на собеседника.

      – Не нравится? – покачал головой Буколев, пытаясь найти нужную тональность разговора.

      – Почему? Нормальная кафешка, – пожала плечами Марина.

      – Я имею в виду свою физиономию.

      – Нормальная