P.S. Я буду жить. Проснуться утром – это счастье. Маргарет Терри

хотелось отдохнуть и еще больше съесть что-нибудь. Экскурсия по этажам аббатства была более захватывающей, чем прогулка по голливудской Аллее славы. Счастливый случай вложить свою руку в отпечаток ладони Боба Хоупа или Чарли Чаплина не сравнится с возможностью оказаться рядом с могилами Дарвина и Диккенса.

      – Ты опять забыла свой кошелек в ванной? – Сара прикрыла рот рукой, потому что огромный автобус закашлял дымом в сторону Биг-Бена.

      – Нет… Я должна вернуться и поставить свечку за маму.

      С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, я зажигала свечи за нее в каждой церкви, в которой бывала. Сара знала о том, что моя мама страдает депрессией, и о моем неоднозначном отношении к ее болезни. Она не раз видела, как я попадаю в сеть ее болезненного бреда и как сложно мне возвращаться в нормальное состояние. Мне всегда казалось, что я должна любить ее больше. Но моя любовь напоминала пластырь, который все время отклеивается.

      Первый раз я поставила свечу за маму во время поездки нашего двенадцатого класса на экскурсию в Сент-Анн-де-Бопре в Квебеке. Гид провела нас через массивные медные двери в городскую базилику и начала тур с витражей: солнечный свет, пробиваясь сквозь них, мерцал разноцветными звездами на церковных скамьях. Мои одноклассники охали и ахали, восхищаясь необыкновенным световым эффектом, а мои глаза были прикованы к паре высоких каменных колонн возле входа, окруженных сотнями сложенных друг на друга костылями, тросточками и ортопедическими скобами. Их оставили люди, которые исцелились в храме и сломали свои трости в доказательство чуда. Я подумала, что, если Бог помогает людям ходить, он, возможно, может помочь им стать счастливыми. Таким, как моя мама.

      – Серьезно, Сара… Я ставлю свечи и молюсь за маму везде, где бываю. От часовни в глухой деревушке до собора Святого Петра в Риме. Я поставила одну даже в той церкви с яслями в Вифлееме, помнишь, я ездила туда в 1982 году?

      Мой желудок заурчал громче лондонских автомобилей. И мы отправились в паб за рыбой и жареной картошкой.

      – Что ж, иди. – Сара плюхнулась на скамейку перед автобусной остановкой. – Я подожду тебя здесь.

      Она погладила скамейку, как будто она была одним из ее домашних любимцев.

      – Ой, не упрямься, – пробормотала я. – Пойдем, поедим.

      Я села рядом с ней, на то место, которое она погладила.

      – Когда я думаю обо всех этих церквях и свечках, мне иногда кажется, что все это бесполезно.

      Я посмотрела на небо. Солнце еще раз пыталось пробиться сквозь пепельный потолок, который висел над городом со дня нашего приезда.

      – Я имею в виду, какой смысл, Сара? Ты же знаешь, что с ней…

      Сара слегка подтолкнула меня плечом.

      – А ты думала когда-нибудь о том, что бы с ней было, если бы не эти свечи?

      Я поминаю тебя постоянно в моих молитвах днем и ночью.

– 2 Тим. 1:3

      Великий Создатель

      Дорогая Дэб,

      в летнем домишке 1930-х годов на озере Руни, штата Висконсин, я чувствовала себя как в раю. В тот год, когда Патрику