Замок на Воробьевых горах. Антон Грановский

неточности. Но дело даже не в них. Знаете, что меня больше всего бесит?

      – Что?

      – Гениальным литературным произведением считается пьеса, герой которой – сумасшедший. То есть – неполноценный.

      – Ну и что? В наше время на экранах и театральных сценах полно неполноценных героев.

      – В том-то и дело. В наше время неполноценность становится нормой. Даже более того – образцом для подражания. Вспомните фильмы, которые получают «Оскара». Они же все об инвалидах и ненормальных.

      Мария пожала плечами.

      – Бывают не только физические или психические уроды, бывают еще и уроды нравственные.

      – Чушь, – скривился Бронников, – выдумка. Мораль – всего-навсего свод правил, которые выдумали люди. Завтра они выдумают что-нибудь другое.

      Мария поняла, что без тяжелой артиллерии в споре не обойтись.

      – А как насчет нравственного императива, о котором говорил Иммануил Кант? Если мне не изменяет память, философ считал, что представление о морали дано нам с самого рождения. По-твоему, Кант не прав?

      – Бывают не только врожденные достоинства, но и врожденные болезни, – небрежно бросил Виктор. – По-моему, Кант сморозил глупость. От нее один шаг до признания существования Бога.

      – А ты не веришь в Бога?

      – Я не нуждаюсь в этой гипотезе.

      – Достоевский где-то написал, что если Бога нет, то можно людей резать.

      Виктор взглянул на нее холодно:

      – Мария Степановна, мы слишком далеко ушли от Шекспира. Что касается пьесы, то я настаиваю на своей точке зрения: только идиот может считать ее гениальным творением.

      – В таком случае я – тот самый идиот, – с улыбкой сказала Мария. – Давайте продолжим репетицию…

      Глава 3

      1

      После репетиции домой никому не хотелось, решили пойти в сквер – потусоваться, попить пива. Местом для тусовки выбрали один из фонтанов. Расселись на парапете и открыли банки.

      – Однако прохладно сегодня для пива, – поежился красавчик Стас.

      – Если хочешь, иди домой, – отозвался своим обычным холодноватым голосом Виктор.

      Стас хмыкнул.

      – Не самая лучшая альтернатива.

      – Тогда пей и не возникай.

      Пиво было прохладным и вкусным. Громила Жиров закурил сигарету.

      – Черт, как домой неохота. Приду – опять начнется: покажи конспекты, покажи конспекты…

      – Твои родители все еще не теряют надежды их когда-нибудь увидеть? – насмешливо осведомился Стас. – Вижу, четыре года их ничему не научили.

      Жиров гоготнул, глубоко затянулся сигаретой и выпустил изо рта лохматое облако дыма. Порыв ветра отнес его в сторону и развеял в воздухе.

      – У каждого свои проблемы, – меланхолично заметил, сверкнув очками, Эдик Граубергер. В одной руке он держал банку с пивом, а другой прятал в шарф свою русую бородку. – У меня другая история. Стоит достать книгу, как папаша начинает ныть: иди погуляй, иди развейся, прошвырнись по городу… Делать мне больше нечего, как по улицам шляться! А однажды всучил мне двести