Музыкантша. Ольга Морозова

Георгиевич?

      – Казимир Георгиевич, деточка, теперь будет заниматься с другой девочкой. – Это Эдик решил вступить в разговор.

      – Я не хочу… – голос Анжелы сошёл на шёпот.

      – Теперь, дочка, ничего не поделаешь… Иначе нам крышка. Там больше не безопасно. И всё, хватит вопросов! Я тоже много что хочу. У тебя ещё вся жизнь впереди, а я… – Марго отвернулась к окну, чтобы скрыть набежавшие слёзы. – Ладно, иди на верх, станция скоро, я выйду, поесть куплю. И не хнычь, прошу! И без тебя тошно!

      До деревни пришлось добираться на перекладных. Разбитый автобус довёз их до развилки, откуда нужно было добираться пешком около пяти километров. Транспорт не подвернулся, и идти пришлось на своих двоих, поэтому, когда на горизонте показалась деревня, Марго уже совершенно выбилась из сил.

      – Где дом-то? – От усталости она запыхалась, и голос её срывался.

      – Уже недалеко. Давайте, последний рывок.

      Они прошли ещё немного по улице, когда Эдик остановился.

      – Вот наше новое пристанище.

      Марго с удивлением взирала на покосившуюся лачугу, обнесённую дощатым ещё более кривым забором. Калитка скрипнула, пропустив их внутрь. Краска с дома облезла, и вид у него был довольно жалким, если не сказать больше.

      – Там внутри нормально. Жить можно. Я потом договорюсь с кем-нибудь, подшаманят… места здесь зато, что надо… красота…

      – Да, места что надо… – Марго снова была на грани истерики. – Вода, отопление есть?

      – Вода в колодце, есть газ. В баллонах. Удобства во дворе. Отопление печное.

      – Вот так приключение… Сбылась мечта идиотки…

      – О чём ты это, Лидочка?

      – Да о том, Петенька, что в детстве любила о приключениях читать, и до смерти хотелось такой же жизни… вот и получила. И правда говорят, бойся своих желаний, они могут исполниться.

      – Накаркала, значит…

      Они вошли в дом. Внутри был беспорядок, но, в принципе, Эдик не обманул – было довольно сносно. Если хорошенько убраться и не принимать во внимание обстоятельства, приведшие их сюда, то обстановка была даже колоритной. Марго вздохнула, велела Эдику натаскать воды и принялась за уборку, благодаря чему к вечеру изба приняла вполне жилой вид. Эдик затопил печь, и стало тепло. Марго достала из сумки еду, предусмотрительно купленную на станции, и они поели. В старом шкафу было постельное бельё, одеяла и подушки. Марго, уже ничего не спрашивая, постелила всем постели, и они улеглись спать, измученные последними событиями и долгой дорогой.

      Утром Эдик сбегал в магазин, а Марго вышла во двор. На соседнем участке возилась женщина, на вид лет шестидесяти. Марго окликнула её.

      – Мамаша! Можно вас на минутку!

      Женщина подошла. Вблизи она выглядела ещё старше. На голове её был повязан платок, а ногах были надеты галоши. Она вытерла руки о передник и прищурилась, разглядывая Марго.

      – Что, милая?

      – Простите, не знаю, как вас зовут…

      – Баба Зина зови. Меня все так здесь зовут.

      – Мы вчера приехали, беженцы из Узбекистана… Дом вот от родственника достался. По мужу…

      – От Семеныча? Не знала,