Каждый умирает в одиночку. Джеймс Хедли Чейз

кое-что показать.

      Он провел меня в просторную спальню. Комнату явно занимала женщина – об этом я догадался по искусно сделанному туалетному прибору на столике с зеркалом и по изобилующим вокруг различным женским безделушкам.

      Он подошел к одному из больших встроенных комодов – впечатляющее сочетание ореха и тонированного стекла, – открыл дверцу, вытащил наружу чемодан из свиной кожи, поставил его у моих ног и отошел:

      – Откройте его и взгляните на содержимое.

      Я присел на корточки и, щелкнув замками, открыл чемодан. Он был наполовину заполнен самой странной коллекцией вещей, которую я когда-либо видел; портсигары, кожаные бумажники, пара бриллиантовых колец, три туфли, которые не подходили друг к другу, набор ложек с названиями шикарных ресторанов, отчеканенных на них, полдюжины зажигалок, на некоторых из них были выгравированы инициалы, несколько пар шелковых чулок с ярлыками, ножницы, пара перочинных ножей, один с золотой рукоятью, три перьевых ручки и статуэтка обнаженной женщины из жадеита.

      Я перебрал странную коллекцию, и, так как мистер Серф не потрудился дать никакой информации, я сложил вещи обратно и вернул чемодан на место в комод.

      – Я хотел, чтобы вы на это посмотрели, – спокойно сообщил он. – А теперь мы можем вернуться в другую комнату.

      Когда мы зашли в кабинет и присели, он спросил:

      – Что вы думаете об этом?

      – Если бы не непарные туфли и ложки, я бы не придал этому особого значения, но так это похоже на склад клептомана. Я этого не утверждаю, но это возможно.

      – Именно так показалось и мне, – произнес Серф и сделал глубокий вдох.

      – Если, однако, это не какая-нибудь шутка, – пожал я плечами.

      – Это не шутка. – Внезапно его голос стал едким. – После нашей свадьбы мы с моей женой несчетное количество раз приглашались в частные дома. Большинство из этих вещей принадлежит людям, которых мы знаем. Статуэтка из жадеита – миссис Сидни Клегг. Я помню, видел ее в одной из ее комнат. Золотой перочинный нож – собственность Вилбура Рискайнда, романиста. Ложки из некоторых ресторанов, которые мы посещали. Нет, я боюсь, это не шутка.

      – И вы хотите, чтобы я над этим поработал?

      Перед тем как ответить, он взял сигару и закурил.

      Его рука заметно дрожала.

      – Да, я хочу, чтобы вы поработали над этим, – наконец выдавил он.

      В воздухе повисла длинная пауза.

      – Это очень неприятная находка, – хмуро глядя на сигару, продолжил он. – Дело в том, что я многого не знаю о моей жене.

      Он произносил слова медленно, голос его был суров и безразличен.

      – Она была манекенщицей у Симеона в Сан-Франциско. Я встретил ее на показе мод.

      Он замолчал и пригладил волосы, которые и так были аккуратно зачесаны.

      – Не прошло и трех недель, как мы поженились, это произошло около четырех месяцев назад. Свадьба была тихой, даже секретной, если хотите. Новости об этом только начинают просачиваться в свет.

      – Почему свадьба была