Пятерка Мечей. Наталья Солнцева

уже выселили. Осталась только подслеповатая и глухая старуха на втором этаже да бомжи, поселившиеся в одной из пустых квартир. Впервые Артему стало не по себе. Он представил, как по темным заснеженным улицам бродит убийца, выискивая очередную жертву… Интересно, по каким признакам он их выбирает?

      То, что артистку оперетты и Аврору Городецкую убил один и тот же человек, у Артема не вызывало никаких сомнений. У него было чутье, которое присуще хорошему профессионалу. И это чутье подсказывало – в городе появился серийный убийца. Странный тип. Он не подкарауливал женщин в подъездах и темных закоулках, которых в Санкт-Петербурге хоть отбавляй, не нападал на них в лифтах, не вывозил в лес. Он расправлялся с ними в их собственных квартирах. Он не душил, не резал, не кромсал женские тела, – он убивал очень аккуратно, стараясь нанести как можно меньший урон их красоте. Потом занимался с ними любовью – с мертвыми! Оставлял на трупе листок со стихами, как эпитафию…[11] Черт знает, что!

      Интересно, на трупе актрисы тоже был листок со стихами?

      Придя в свою холостяцкую однокомнатную квартиру на окраине города, Артем Пономарев принял душ и улегся спать, но сон не шел. Он перебирал в уме подробности убийства Авроры Городецкой. Никакой зацепки…кроме стихов.

      Под утро ему удалось, наконец, уснуть. Будильник прозвонил, как только он закрыл глаза. Во всяком случае, Артему так показалось. Он уже почти оделся, когда вспомнил, что сегодня суббота. Выходной! Какое счастье…

      – Позвоню Кузнецову, – решил сыщик, переодеваясь и снова занимая горизонтальное положение на диване. – Узнаю про стихи.

      – Алло…

      – Виталик, привет! Это Пономарев.

      – Боже! Ты знаешь, что сегодня суббота? Выспаться за всю неделю можно или нет?

      – Конечно, можно! – извиняющимся тоном произнес Артем. – Вот только скажешь мне одну вещь, и я оставлю тебя в покое.

      – Ты негодяй, – простонал Виталий. – Ну ладно, спрашивай. Что тебе надо?

      – Убийство артистки помнишь?

      – Вероники Лебедевой? Ясно, помню! А что? Слушай, почему тебя это интересует? Это ж не твой район?!

      – Ничего необычного не заметил? – спросил Пономарев, не обращая внимания на недовольство приятеля.

      – Необычного?..

      Виталик Кузнецов плохо соображал спросонья.

      – Ну, стихов не было?

      – Стихо-о-ов? – удивился Кузнецов. – А ты откуда знаешь?

      – Так были стихи?

      – Были! Поразительно…жуткие стихи. Мне это показалось самым странным.

      – Прочитать можешь?

      – Стихи?

      – Слушай! Проснись ты, наконец! – рассердился Артем. – Можешь прочитать эти стихи? Ну, помнишь ты их, или нет?

      – Подожди… – Кузнецов окончательно проснулся. – Помнить не помню, но прочитать могу. Я их в блокнот переписал. Сейчас… Ты слушаешь?

      – Да, да… читай!

      Артем сгорал от нетерпения. Неужели, стихи те же самые?

      – «Твой голос бросил вызов переливам арфы,

      Твой

11

Надгробная надпись, особенно стихотворная.