Революция. Игорь Вардунас

светом, косо льющимся из широкого оконного проема в боковой стене без стекла и рамы, наполовину прикрытого лишь мягко покачивающейся занавеской. Толщина стены и сам материал, из которого она была сделана – то ли глинобитного, то ли цельного каменного куска, – сразу наводили на мысль, что комната, в которой очутилась Кейт, являлась частью не совсем обычного сооружения.

      Так где же она?

      Когда?

      Вернув лежащую на подушке голову в прежнее положение, девушка расслабленно смежила веки, пытаясь осторожно воскресить в памяти то, что ей только что снилось.

      Или она не спала?

      Плавно выдохнув, Кейт попыталась сконцентрироваться на себе. Мысли, образы, голоса… Тонкие нити воспоминаний и ощущений – все то, из чего соткана хрупкая жизнь каждого из людей. В первую очередь Кейт интересовали события не такой большой давности.

      Последние дни в академии, рыбалка с отцом в Канаде на реке Фрейзер – их последний совместный отдых перед ее переводом. Въевшийся запах рыбы, на который она извела тонны шампуня. Чикаго и новые знакомые. Матерый коп Френк Муни итальянского происхождения, ершистый снаружи и мягкий внутри.

      Гениальный изобретатель Сэм Паташик, с неутомимым азартом конструирующий всевозможные штуки и механизмы и обожающий плоские шутки, но от этого не менее симпатичный.

      Вечно ворчащий Синиз, начальник чикагского отделения «Хроноса», с воинственно топорщащимися усами, делавшими его похожим на изготовившегося к схватке жука-рогача. Одинокий уличный музыкант Бо, коротающий дни под окнами ее квартиры.

      Первое задание Кейт на новом месте, превратившееся в изощренный поединок с хитроумным противником, знающий их каждый шаг наперед. И все-таки…

      И все же.

      Столько трудов и усилий, в конечном итоге оказавшихся тщетными и напрасными, приведших к гибели стольких ни в чем не повинных людей. И ведь они пытались. Не отставая, с упорством ищеек бежали по его следу и оба раза не сумели предотвратить… Последняя схватка между ней и неуловимым Дэниелом Гринвудом, Нострадамусом, в атакованном пассажирским авиалайнером небоскребе. Когда это было, в каком году? Кажется в две тысячи первом… Да, именно так.

      Умело спровоцированная игра в догонялки и жестокий бой с террористом, в конечном итоге обернувшиеся катастрофой, которую она почти забыла. Или не хотела помнить? Глазные яблоки под веками Кейт инстинктивно дрогнули. Но песенка, которую он пел в самом конце…

      Или это всего лишь галлюцинация, бред. Причудливый выверт мозга, который в последние секунды своего физического существования всеми возможными и невозможными способами отчаянно хватался за жизнь, один за другим лихорадочно слепливая сюрреалистические гротескные образы из всего подряд, словно взбесившаяся компьютерная программа, которую нещадно выжигал вирус. Ведь она была на сто процентов уверена, что умерла.

      Это могла быть только смерть и ничто иное. Из объятого пламенем помещения, где они схватились с Нострадамусом, неумолимо сдавливаемого колоссальным весом рушащегося самолета, невозможно