Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая. Екатерина Романова

своей силой. Но страшно не это. Если он попадет в тюрьму или в душевную лечебницу – выбраться оттуда не сможет до конца дней. И ты сможешь жить дальше, зная, что дал Кристиану ключ от дверей, за которым его погибель?

      – Я – всего лишь артефактор, Джулс. И выполняю заказы. Три дня, неделя. Что изменится?

      – Попробую с ним поговорить. Обустроюсь в Айроне и, возможно, напишу ему письмо или… – я осеклась и растерла грудь, в которой тревожно металось сердце. – Он не должен отправиться на Землю. Во всяком случае, не в одиночку.

      Клифорд подарил мне тяжелый взгляд и барабанил пальцами по столешнице.

      – Десять дней. Ты ставишь меня в неловкое положение, Джулс. Но, если все так, я не хочу лишиться друга.

      – Спасибо! Огромное-огромное спасибо!

      Звякнул колокольчик, возвещая о появлении нового клиента. Сэр Приус – престарелый достопочтенный племянник виконта Приуса, один из тех, кто подал иск на мои кофейни, шаркая ногами, подошел к стойке.

      – Доброго тебе дня, сынок. А, дочка! Как ваше здоровье, ребятишки?

      – Вашими молитвами, – ответили синхронно с Клифордом. Старший «ребятенок», раза в два выше самого сэра Приуса, подошел к стойке.

      – Сынок, говорят, есть у тебя штука такая, которая волшбу поганую распознает.

      – Проклятья?

      – Да. Жених твойный, – он перевел взгляд на меня, – вчера приходил, ты уж передай ему спасибо сердешное, – мужчина приложил к груди сухую ладонь и низко мне поклонился. Вообще, такое в Китридже не принято. – Так быстро ушел, что и поблагодарить его не успели! Он ведь дочку мою от проклятия исцелил! Годами чахла, кровиночка, уж на похороны собирали! Оказалось – прокляли. Но граф-то наш как увидел дочку, так сразу и вылечил. Ни монетки не взял! И посоветовал артефакт купить от волшбы поганой, как его там…

      – Сейчас принесу.

      Клифорд скрылся в подсобке, а я вышла из-за стойки и, взяв старика под руку, отвела к диванчику и помогла сесть.

      Если бы в графстве была больница с отделением проклятьелогии, дочери сэра Приуса сразу бы помогли! А сколько таких историй? Множество! И это в одной только столице.

      – Сэр Приус, расскажите подробнее, что у вас делал сэр Ортингтон?

      Старик осенил себя знамением Охиса и отмахнулся:

      – Прости, дочка, старика! Не должен был болтать! Не велел он мне. Но я так благодарен сердешно, что не сдержался. Какой человек, наш граф, какой человек! И ведь ни медяка помощи не принял!

      – Сэр Приус, я ничего не понимаю! Расскажите все ладом, раз уж начали!

      Он всплеснул руками и, поправив серебристый шейный платок, поведал:

      – Я ведь не по злобе поклеп-то на тебя написал, дочка. Ты хорошая девочка. Умная, добрая. Но моя Грита совсем плоха была. И появилась карга эта, стерлядь старая с ногами как у цапли, как бишь ее? А, леди Иол. Сказала, если напишу на тебя поклеп, она оплатит Грите лечение. Якобы, есть такое. Денег дала – пять золотых! Прости меня, дурака грешного, я и взял… и написал… и…

      Он судорожно вздохнул и схватился за сердце. В уголках морщинистых глаз проступили слезы. Я