Я – судья. Божий дар. Татьяна Устинова

затрясла головой – нет, мол, не забыла, забудешь такое! – звонко чмокнула меня в щеку, похватала тетрадки и убежала в комнату. Я придвинула материалы дела с несчастливым номером с окончанием на «тринадцать». Садиться сегодня за статью у меня просто нет сил, все равно ничего путного не напишу. Ну, хоть дело почитаю.

      Зазвонил телефон. Опять Даша… Опять на два часа. Сашка снова не выспится и будет ходить как сонная муха.

      – Мам, тебя! – заорала дочь из прихожей. – Теть Маша!

      – Значит, так, Кузнецова, – забасила трубка Машкиным голосом. – В субботу мы к тебе приедем к трем часам. С тебя кофе и пироженка. Пашка договорился взять на работе «Газель». Мы туда все твое барахло впихнем и за одну ездку тебя перетащим на новое место жительства. Круто?

      Круто, еще как. Машка – золотой человек. Дураки те, кто говорит, что женской дружбы не бывает. Женская дружба (если она настоящая, конечно) куда как крепче мужской.

      Паша – Машкин муж. Он тоже юрист. Мы все учились в одном институте, только Павлик – на два курса старше нас с Машкой. В институте он никогда не отказывался помочь с курсовой, а когда у меня умерла бабушка – взял на себя организацию похорон, сейчас вот раздобыл «Газель», чтобы помочь с переездом.

      Вообще-то сначала я собиралась машину нанять, чтобы не грузить никого своими проблемами. Купила «Из рук в руки», позвонила по нескольким объявлениям и пришла от цен в ужас. Стало совершенно очевидно, что если заказывать машину, то на ближайшие три месяца я останусь не только без вожделенного трюмо, но, пожалуй, и без хлеба.

      Можно было бы, наверное, попробовать перевезти вещи на моей «Хонде», но для этого придется сделать минимум пять ездок с одного конца Москвы на другой. А машинка и так на ладан дышит. Каждый раз, садясь за руль, я долго уговариваю ее потерпеть еще разочек и клянусь оттащить на сервис вот прямо завтра. И каждый раз не получается. Пять ездок из Царицына в Митино «Хонду» мою доконают. И тогда, боюсь, никакой сервис не поможет.

      В итоге Машка, как водится, обругала меня идиоткой, велела никого не нанимать и не насиловать собственную машину, озадачила Павлика, и вопрос был решен.

      – Мань, спасибо тебе, не представляю, как бы я сама все тяжким трудом заработанное перла на новую квартиру…

      – Угомонись, – оборвала меня Машка. – Главное – про кофе не забудь. И давай рассказывай, как у тебя там на новом месте. Как работается?

      Я рассказала. Двадцать одно дело прочитано, голова пухнет, с работы прихожу в десять вечера, в общем и целом по больнице температура нормальная. Вот сейчас сижу с делом о лишении родительских прав. И, честно говоря, не представляю, с какой стороны за него браться.

      – Браться за дело всегда лучше с начала, – сказала Машка. – И постепенно доводить до конца, Кузнецова.

      – Я понимаю, – жалобно сказала я. – Но тут же не возмещение ущерба за разбитую урну, тут живой ребенок. Я переживаю.

      – Кузнецова, я понимаю разницу между урной и ребенком, вообще-то. Но это твоя работа. А если ты такая