Залесский зверь. Никита Владимирович Лебедь

вертелись события сегодняшнего утра.

      Он проснулся после звонка отца: тот срочно вызывал его к себе домой. Быстро собравшись, Дима вскоре стоял на пороге жилища Председателя: частного дома из красного кирпича, который, располагался недалеко от районного центра, будучи огражденным забором из такого же красного кирпича и ковки. Дом был выдан Соколову старшему государством. Сам же Дима жил в небольшой, но уютной квартире, тоже государственной, которая находилась в жилом здании неподалеку. В последнее время отец только и судачил о том, как все будет застроено и перестроено, когда проект с заводом будет реализован.

      – Тело уже твои ребята убрали, – сказал Председатель, когда они прошли в гостиную и уселись возле невысокого круглого столика, на котором стояли две чашки кофе. – Я распорядился, чтобы не терять время. – Пояснил он свои слова и продолжил: – Ты свою работу знаешь: изучи следы, проверь псарню, допроси свидетелей и подозреваемых. Ну ты в курсе, что делать. Поговорить я хотел немного о другом.

      Председатель поднял чашку со столика, отпил и, вернув ее на место, произнес:

      – Ситуация и без того напряженная. Ждем активности от змагаров из города, а также не уверен я, что местные молча строительство примут. Смерть эта – сейчас вообще лишнее. Вот обязательно надо было сцапать именно Машку… В общем, разберись с тварью, что сделала это, но постарайся сильно не шуметь. Нельзя допустить, чтобы поползли слухи.

      – Не шуметь? Я пока до тебя добрался – уже в центре смерть эту обсуждали. Боюсь представить, что там в деревни происходит.

      – Значит успокоить людей надо. Я пока не решил, стоит ли освещать это дело в газете… Была бы моя воля… Но коль девица из «Залесской Правды» к тебе припрется – отвечай ей уклончиво и спокойно. Мол, во всем разберемся и порядок наведем.

      – А сам ты как думаешь, что за зверь девушку растерзал?

      – Не вижу ни одной здравой версии, кроме псарни Лисицыной.

      После визита к отцу Дима заглянул в местный морг. Из всех мест, которые предстояло посетить милиционеру, то было ближе остальных от дома Председателя и находилось возле РОВД.

      Увечья девушки были ужасными. Горло перегрызено, правая кисть оторвана и… до сих пор не найдена. Дима не был экспертом в подобных вопросах, но идея о том, что такие увечья может нанести немецкая овчарка, ему казалась сомнительной. Понятно, что овчарки довольно опасные собаки, но Соколов младший рассудил, что раны слишком широкие, а следовательно – это должно быть нечто покрупнее. Однако другой версии не было и он направился к псарне Лисицыной в сопровождении пары других милиционеров.

      На псарне Дима насчитал десяток клеток, две из которых пустовали. Он словил себя на грустной мысли, что ему нужна экспертиза и мнение специалиста. А за таковым следовало обращаться к Лисицыной отнюдь не как к подозреваемой.

      – Это не мои собаки, – взволновано ответила хозяйка псарни, едва впустив правоохранителей на огороженную забором территорию. Лисицыной около 45. У нее стройная спортивная фигура и короткие черные