Магистраль смерти. Валерий Атамашкин

смачно ругался вслух, протирал платком взмокшее лицо и сплевывал на асфальт пропитанную никотином слюну. Сергей часто оступался, и его уводило к обочине, но он тут же восстанавливал равновесие и шел дальше, рассматривая расстелившийся в полночи горизонт. В глаза бросалась его бледность. Лицо, покрытое крупными каплями пота, стекающими вниз от самого лба, блестело, приняв какой-то непонятный блекло-серый оттенок. Майор несколько раз интересовался его самочувствием, но Сергей заверял, что с ним все в порядке. Однако, предчувствие майора все же говорило об обратном. Отравление, полученное в тоннеле, давало о себе знать. Сергей выглядел отвратительно, что бы он ни говорил.

      Свежий ночной воздух позволил немного расслабиться. Палыч приходил в себя. Майор по-прежнему не видел смысла возвращаться в тоннель, считая, что для этого нет причин. Они опечатали место происшествия и теперь должны были вызвать коллег-криминалистов и следователей. Единственно возможным вариантом сейчас представлялось найти какой-нибудь холмик, с которого можно связаться с диспетчером и, наконец, сообщить о происшедшем. А если нет (об этом, конечно, совсем не хотелось думать), то придется идти пешком до ближайшей станицы или села, а если такового не предвидится, то и до самого Ростова, чтобы, наконец, связаться с частью там. И только тогда, скорее всего днем, вместе с патологоанатомом и следователем, вернуться в этот чертовый тоннель к «Волге», а точнее к тому, что находилось внутри… Палыча передернуло, но он поспешил взять себя в руки. И все равно, что место происшествия было брошено. Сейчас в голову совершенно не приходила мысль, что перегородив тоннель, они перекрыли движение.

      «Ни связи, ничего, – подумал Палыч. – Да и не бросать же пацана. Не дай Бог, ему станет хуже».

      Палычу вспомнились слова, сказанные им в тоннеле: «У меня такое чувство, что мы не плывем, а идем вброд». Ощущение только усилилось. Он рисковал, когда покидал тоннель, но, увы, ничего другого не оставалось. Риск обуславливало отравление Сережи, который чах на глазах. И как назло, вокруг не было ни единого холмика или возвышенности, куда можно взобраться и поймать нужную частоту, на которой заработает связь или служба экстренных вызовов. Решив не гадать, а проверить наверняка, Палыч вытащил мобильный телефон из кармана и нажал на управляющую клавишу. Темноту разрезало приятное зеленое свечение подсветки, растекшееся от экрана, на котором по-прежнему не было знакомой эмблемы оператора. Через несколько секунд свечение подсветки погасло, и майор раздосадовано вернул телефон обратно в карман своих форменных брюк. Он повернулся к сержанту.

      – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он.

      – Со мной все хорошо, – гаркнул Сергей, которого раздражали вопросы о собственном самочувствии.

      Ложью от этих слов несло за километр. Палыч вздохнул, чувствуя свою беспомощность.

      – Мне кажется, глупо делать вид, будто ничего не произошло.

      Несколько секунд Сергей молчал, но затем обернулся.

      – Про что вы?

      – Ты понимаешь, то, что было…

      – Вы