Наш маленький грязный секрет. Люся Лютикова

сменился жалостью, и я с сочувствием разглядывала несчастных. Внезапно один из слепых остановился, с наслаждением вдохнул воздух и восторженно произнес:

      – М-м-м… куры! Вы чувствуете, как удивительно курами пахнет?!

      И такая в его голосе была жажда жизни, такая неподдельная радость, как будто бы он получил самый драгоценный подарок на свете. Я мгновенно забыла о всех своих причитаниях и лишь в каком-то оцепенении разглядывала его счастливое лицо.

      И внутренний голос не преминул воспользоваться моим замешательством.

      «Какая же ты все-таки неблагодарная сволочь! – начал он сурово меня отчитывать. – Для этого человека запах кур – уже счастье в его тяжелой жизни. А ты? Здоровая, можешь читать, самостоятельно ходить, работать, наконец, писать статьи о мошенниках и хоть немного помогать людям. Ты понимаешь, что должна всему этому радоваться? Понимаешь или нет?»

      «Я понимаю», – виновато откликнулась я.

      «А что же тогда не радуешься?»

      «Я радуюсь».

      «Что-то не очень похоже», – не отставал внутренний голос.

      «Да радуюсь я, радуюсь!» – И в подтверждение этих слов я расправила плечи и нацепила на лицо дурацкую улыбку до ушей. Через пять метров я почувствовала, что плохое настроение куда-то улетучилось, а на его место пришла… нет, не эйфория, но вполне положительное ощущение себя в мире.

      В родной подъезд я входила уже в почти веселом расположении духа, который не могли испортить ни заплеванные ступеньки, ни витавший в воздухе кислый запах щей.

      Кольку я застала на том же самом месте. Только на этот раз он ничего не читал, а сидел, положив голову на руки.

      – Устал? – догадалась я.

      – Есть немного, – светло, по-гагарински, улыбнулся тинейджер, и мне опять пришла в голову мысль, что этого мальчишку еще рано исключать из списка будущих кандидатов в президенты. – Разнес по всем трем адресам. А в одном передали встречное письмо, вот. – И он вытащил из папки конверт.

      – Молодец! – похвалила я Кольку. – Этот конверт я тебе сегодня зачту за четвертое письмо, в виде премии. Но вообще будем учитывать только ту почту, что я тебе отдаю. Все равно ведь ты должен возвращаться домой, согласен?

      – Ладно, – неохотно протянул подросток.

      Я отсчитала Кольке его честно заработанные купюры, и он помчался в секцию дельтапланеризма. Я же пошла открывать свою квартиру. Пайса, почуяв приближение хозяйки, уже мяукала под дверью.

* * *

      Не прошло и трех дней, как в «Модус вивенди» меня окончательно стали принимать за свою. Охранники у входа больше не спрашивали пропуск, менеджеры кивали в знак приветствия, а Инна ежедневно подкармливала меня сладостями. Вот и сегодня, едва я вошла, добрая девушка достала коробочку рахат-лукума.

      Было уже два часа дня, однако выдача мне корреспонденции задерживалась на неопределенный срок. Артём Марксович, как доверительно поведала мне Инна, пришли лишь полчаса назад и сейчас доделывали какую-то важную бумагу, которую