В объятиях XX-го века. Воспоминания. Наталия Дмитриевна Ломовская

до войны моя семья жила очень скромно. Бабушка и дедушка проводили со мной много времени. Мои довоенные воспоминания совершенно скудные: помню говорящую куклу, запах флоксов на даче у Шаскольских.

      Совершенно отчетливо помню, как началась война. Мы с дедушкой подошли к саду Аквариум на Садовой и услышали из репродуктора речь Молотова.

      Моя мама после окончания естественного отделения физико-математического факультета 2-ого МГУ (наверное, В 1931 году) была направлена работать вместе со своими однокурсницами и закадычными подружками Лёлей Мукосеевой, Леной Фишер и Любой (фамилию не знаю) в Хабаровск в качестве педагогов. Сохранились мамины фотографии того периода. На обратной стороне одной из них надпись рукой ее подруги: «будем хорошими коммунистами». В. Хабаровске она и познакомилась с Николаем Ивановичем Рябовым и вышла за него замуж. Судя по нескольким сохранившимся письмам мамы из Хабаровска ее родителям в Москву и по ее мимолетным высказываниям мне, они с моим отцом очень любили друг друга.

      Привожу выдержки из письма мамы с Дальнего Востока, написанного в период с 13 февраля по 13 апреля 1934 г., и полностью письмо от 2-го декабря 1934 г.

      «Последнее письмо от Коли (Н. И. Рябова – Н. Л.) получила ужасно хорошее. Он пишет, что к 1-му мая уже наверняка будет в Хабаровске. Вы все интересуетесь перспективами, но, честное слово, поверьте, что решить все одна я сейчас не могу, да, откровенно говоря, и не хочу. Ведь ясно, что без Коли я в Москве не останусь совсем, разве уже будет что-нибудь экстраординарное (например, меня отпустят на учебу и дадут путевку в аспирантуру) ну, тут уже меня, конечно, ничто и никто удержать не сможет, или мы разругаемся. Но не предвидится ни того, ни, особенно, другого, а поэтому решить вопрос самостоятельно я сейчас не смогу. У меня нагрузка большущая. Дали еще подготовительное отделение, читаю там начатки естествознания, так что в общем хватает. Вы все просите, чтобы я прислала фотографии, но вся беда в том, что я никак не могла удосужиться сняться, а Колины фотографии все коллективные. Одна только карточка, где он снят один, но мне жалко ее отсылать, пришлось исковеркать одну, паршивую правда, карточку (образца 1931) и Вам послать, но надо сказать, что все-таки он в жизни не такой, во-первых, очень большущий, потом без очков (он их надевает в особо торжественные дни), потом сейчас немножко года на 3 постарше. А вот у вашей «красавицы» дочки на одной карточке вид довольно скорбный, не отражающий действительности, ну а другая более или менее попадает в точку. Чувствую я себя очень хорошо. На дворе весна, дивная погодка, я уже даже перекочевала в осеннее пальто. Да, у нас жуткое событие. Горелышев уехал на практику, Нюська осталась и вдруг поздно вечером к ней вкатывается старая жена Горелышева с мальчишкой (приехала из Ленинграда) – семейная драма в полном разгаре. Горелышева нет, она живет здесь, а Нюська обретает пока у меня – благо кровать пустая. В общем, прямо беда. Вот и все хабаровские события.

      Хабаровск разрастается довольно интенсивно. Челюскинцы пока сидят на своей льдине,