Чертова Дюжина. Книга Первая. Дубравка Руда

людям? – Удивленно спросил Петр. Странно было ему, что известная в селе знахарка, посылает его к ведьме на поклон, да за помощью еще и в другое село.

      – Петруша, на мне крещение православное, крест да житие по заповедям! – Строго сказала знахарка. – Так что не искушай. Я по заповедям живу, коли, по одной щеке ударят, другую подставлю. Так что тут, в делах твоих и Аленкиных, моя сила невелика. Ни мести, ни обрата-возврата, а только отведу беду да полечу, а разобраться тебе Евдокия поможет. Я то что? Совет мудрый, слово доброе, беседу задушевную, травки-муравки для здоровья, шепотки отводящие, а тут еще и защита нужна, иначе долго твоя супруга не протянет, да и с тобою, что недоброе, приключиться может из –за…

      И тут же Станислава замолчала. Чуть не проговорилась, не хотела она вслух говорить, пусть та, кто никого и ничего не боиться ему сама скажет. А ей, негоже, на врага в семье указывать, а тем более самого близкого и родного человека.

      Станислава перекрестилась и поправила лампадку в «красном куту».

      – Олеи подлить надо, скажу Миколе. – Как бы сама с собой, заговорила знахарка.

      – После работы говорите? – переспросил Петр.

      – Да, после работы, если выйдешь, в акурат к нужному времени и прийдешь. Спит она днем, сила ее могучая к вечеру просыпается, а ночью особенно велика. Сделаешь, все правильно, то поможет она и будет Вам с Аленкой житие и … глядишь, детишек здоровеньких еще понаделаете. – И знахарка мило улыбнулась, так по – матерински тепло, как никогда не улыбалась ему родная мать Алевтина.

      – Понял. – Сказал Петр. – Да вот только, что ж ценного ей отнести? Даже не знаю?

      – Посмотри безделушку, какую нибудь, золотую. Только чтоб твоя или Аленкина была, у чужих или в долг не бери. – Серьезным тоном приказала Станислава.

      Петр поблагодарил Станиславу за совет и помощь и отправился на работу.

      Весь день он думал о том, где ж ему что-то ценное взять, чтоб в уплату ведьме отнести? Материны прикрасы золотые, брать нельзя, а у Аленки, только колечко обручальное да сережки. Правда, в галантерее, был у них маленький ювелирный отдел, там, кстати, мать Маруси, жена Головы и работала, золото продавала. Да вот, недавно, уехала она отдыхать в Крым, и теперь ее сама Маруся подменяла.

      Присмотрел он как-то цепочку тоненькую и хотел для Аленки купить, а как та родит, подарить ей за ребеночка. Да вот не случилось, но деньги он копил, откладывал.

      – Так может деньгами? – Думал Петр. – Та нееее, Станислава бы сказала, да и куда женщине пожилой живущей почти в лесу те деньги? А золото тогда куда?

      Петр возил Голову, Потапа Евгениевича, а сам все на часы поглядывал и думал, как ему успеть деньги забрать из дому, да так, чтоб мать с причитаниями да криками не насела, да потом в галантерею успеть. А тут как назло, день суетный выдался, начальсву прямо скажем, везде поспеть нужно было, во все места и разом, а особенно к любовнице Клаве, местной первой красавице и самогонщице по совместительству.

      – Потап Евгеньевич! Разрешите с просьбой обратится? – Осторожно, но в тоже время твердо и уверенно