Cлова подвижнические. Преподобный Исаак Сирин

когда ум устранен от мирских хлопот, чтобы свои кружащиеся от парения мысли собрать ему в размышлении о будущем восстановлении. Для того чтобы положить основание добродетели, лучше всего человеку держать себя в устранении от дел житейских и пребывать в слове света стезей правых и святых, какие Духом указал и наименовал псалмопевец (см. Пс. 22, 3; 118, 35). Едва ли найдется, а может быть, и вовсе не найдется такой человек, который бы, хотя будет он и равноангельный по нравам, мог вынести честь. И это происходит, как скажет иной, от скорой склонности к изменению.

      Начало пути жизни – поучаться всегда умом в словесах Божиих и проводить жизнь в нищете. Напоение себя одним содействует усовершению в другом. Если напояешь себя изучением словес Божиих, это помогает преуспеянию в нищете; а преуспеяние в нестяжательности доставляет тебе досуг преуспевать в изучении словес Божиих. Пособие же того и другого содействует к скорому возведению целого здания добродетелей.

      Никто не может приблизиться к Богу, если не удалится от мира. Удалением же называю не переселение из тела, но устранение от мирских дел. В том и добродетель, чтобы человек не занимал ума своего миром. Сердце не может пребывать в тишине и быть без мечтаний, пока чувства чем-нибудь заняты.

      Телесные страсти не приходят в бездействие, и лукавые помыслы не оскудевают без пустыни. Пока душа не придет в упоение верой в Бога приятием в себя силы ее ощущения, до тех пор не уврачует немощи чувств, не возможет с силой попрать видимого вещества, которое служит преградой внутреннему, и не ощутит в себе разумного порождения свободы. И плод того и другого – спасение от сетей. Без первого[1] не бывает второго[2]; а где второе правошественно, там третья[3] связуется как бы уздой.

      Когда умножится в человеке благодать, тогда по желанию праведности страх смертный делается для него легко презираемым, и много причин находит он в душе своей, по которым ради страха Божия должно ему терпеть скорбь. Все, что считается вредящим телу и внезапно действует на природу, а следовательно, приводит в страдание, ни во что вменяется в очах его в сравнении с тем, на что он надеется в будущем.

      Без попущения искушений невозможно познать нам истины. Точное же удостоверение в этом находит человек в мысли, что Бог имеет о человеке великое промышление и что нет человека, который бы не состоял под Его Промыслом. Особенно же ясно, как бы по указанию перста, усматривает он это на взыскавших Бога и на терпящих страдания ради Него. Но когда увеличится в человеке оскудение благодати, тогда все сказанное оказывается в нем почти в противоположном виде. У него ведение, по причине исследований, бывает больше веры, а упование на Бога имеется не во всяком деле, и Промысл Божий о человеке отрицается. Таковой человек постоянно подвергается в этом[4] козням подстерегающих его состреляти во мраце (Пс. 10, 2) стрелами своими.

      Начало истинной жизни в человеке – страх Божий. А он не терпит того, чтобы пребывать в чьей-либо душе вместе с парением ума. Потому

1

То есть удаления от мира.

Здесь и далее примечания приводятся по изданию: Творенiя иже во святыхъ отца нашего аввы Исаака Сирiянина, подвижника и отшельника, бывшаго епископомъ христолюбиваго града Неневiи. Слова подвижническiя. Сергiевъ Посадъ: Типографiя Свято-Троицкой Сергiевой Лавры, 1911.

2

То есть упоения верой в Бога.

3

То есть свобода.

4

То есть в вопросе о Промысле Божием.