Моя Ева. Aнна Невская

я фанатка его запаха. Такого мужского, немного терпкого и в то же время свежего, и даже запах табака его совсем не портит.

      Проходит секунда, две. Ничего не происходит, а должно ли?

      С опаской открываю один глаз, потом второй. Передо мной гладко выбритый подбородок, запрокидываю голову сильнее, чтобы встретиться взглядом с Игорем Андреевичем. И снова возникает желание крепко зажмуриться.

      – Бойся своих желаний, Ева, иногда они имеют свойства сбываться.

      О чем это он?

      – Каких желаний? – спрашиваю хрипло.

      – Сколько тебе лет?

      – Двадцать два. А вам?

      Он хмыкнул.

      – Много.

      – Так не честно. Я раскрыла вам свой возраст. А вы не хотите говорить, сколько вам лет?

      – Скажу так. У меня дочь твоего возраста.

      – Оу, – единственное что могу произнести на его ответ.

      Он отступает и осторожно кладет пакет с лекарствами на полку позади меня. Его рука касается моего плеча. Вздрагиваю, и не укрывается от внимательного взгляда зеленых глаз.

      – И именно поэтому, девочка Ева, если ты меня еще раз снова увидишь, лучше тебе не подходить больше ко мне и держаться подальше.

      – Почему? – спрашиваю тихо.

      – Потому что я не уверен, что смогу сдержаться в следующий раз.

      Глава 6

      Давно я не бывал в местах, подобных этому, – старенький подъезд с недавно сделанным недорогим ремонтом, где стоят комнатные цветы в вазонах на лестничных площадках и висят картины – дешевые копии великих мастеров – на ядовито-желтых стенах.

      Вполне очевидно, что жильцы многоквартирного дома всеми силами пытаются сохранить чистоту и приемлемый вид старого здания. Брезгливо поморщился от созерцания безвкусицы и мысленно ухмыльнулся. Свое детство прожил в условиях похуже этих, а теперь цинично осматриваюсь, желая побыстрей покинуть помещение.

      С облегчением вдыхаю свежий утренний воздух, когда выбираюсь на улицу.

      – Муся, стой!

      Оборачиваюсь на крик и с недоумением смотрю на мелкую шавку, бегущую в мою сторону. Коричневый комок из лохматой шерсти непонятной расы рычит и лает, брызжа тягучей слюной. Приближается все ближе и ближе, словно маленький ураган, и с остервенением впивается в штанину стоимостью в семьсот долларов.

      «Какого хе*а?» – думаю с досадой.

      – Муся, стой! Стой, кому сказала! Господи, что на тебя нашло? – кричит старушка лет шестидесяти.

      Ай да бабушка. Семь часов утра, а она уже при полном параде: губы накрашены красной помадой, глаза и брови обведены жирной черной смазкой, похожей на смолу, пышная прическа обработана пол тонной лака.

      Перевожу снова взгляд на мелкую шавку. Прихвостень продолжает рычать и с упоением рвать клыками дорогую ткань. Не люблю, когда портят вещи, принадлежащие мне.

      – Пшла! – стряхиваю собачонку, которая тут же подчиняется приказу и садится на свой зад. Карие глаза глядят с упреком.

      – Сиди на месте, Муся, поняла? – изрекаю строго.

      – Гав.

      – Умница.

      – Это