Принц. Ольга Васильевна Болгова

Начинаю лихорадочно перебирать в памяти своих друзей и знакомых, кто был бы способен на такое, но отбрасываю эту мысль в силу ее полной абсурдности. Лошадь, костюм, меч… мужчина какой-то нездешней внешности…

      – Да, – говорю я. – На этих каретах. Вы ведь помните, как все удивлялись, увидев вас верхом…

      – Эти керлы хотели обидеть вас, леди…

      – Нет, – прерываю его, чтобы не слышать еще раз свои имя-отчество в издевательском сочетании с леди. – Это были просто прохожие, а не керлы.

      – Про-хо-жие?

      – Я предлагаю спешиться и пойти пешком, – одним духом выпаливаю я.

      – Спешиться? Нет, леди Мария Семеновна, это есть невозможно, – в голосе эрла звучит натуральная сталь.

      – Но почему… сэр Вилелм?

      – Я провезу вас по селению, как своя избранница. Я не могу предоставить вам карета, но пешком вы не пойдете.

      Как-то прежде ходила пешком и ничего. Между прочим, он же сказал, что весь к моим услугам, значит, и желания должен исполнять. Как можно корректней высказываю эту мысль, на что рыцарь реагирует сурово и гулко, четко выговаривая слова и удивляя железной логикой:

      – Любое ваше желание готов исполнить, но никто не может заставить эрл спешиться, чтобы провести прекрасную леди по селению пешком.

      Мне кажется, что ему совсем не хочется возвращаться в город, но, тем не менее, он возвращается, несмотря на очевидные неудобства. Странно…

      Итак, мы въезжаем в город, который недавно покинули, и я до сих пор жива. Странствующий рыцарь эрл Элди… сэр Вилелм Лэндор, сумасшедший маньяк или приколист-актер пускает коня галопом, а я, заложница, жертва то ли преступления, то ли розыгрыша, указываю ему самые безлюдные улицы, чтобы успешнее добраться до моего дома. Он явно нервничает, оглядываясь вокруг, но молча продолжает путь, послушно двигаясь по моим подсказкам. На перекрестке прошу рыцаря остановить коня у красного сигнала светофора, объяснив, что таков закон нашего поселения. На повороте на улицу, где стоит мой дом, нас тормозят гаишники.

      – У вас есть разрешение? – спрашивает суровый сержант, задрав голову и явно намереваясь заставить всадника сойти с коня.

      Я слышу, как звякают ножны меча, холодею и со страху вступаю в разговор:

      – Мы из драматической студии…

      – Но зачем разъезжаете в таком виде по городу? И что это у вас? – сержант кивает в сторону меча.

      – Это бутафория, мы готовимся к городскому празднику, – не даю я рта раскрыть захрипевшему рыцарю и изображаю на лице нечто, подразумевающее улыбку.

      – А костюм-то какой… Артисты, значит… Но… вы хоть поаккуратней, – смягчается сержант.

      Мы спешиваемся у подъезда, я нетвердо ступаю на землю, не веря в это, а рыцарь привязывает коня в скверике под окнами, накрывает попоной, которая была прикреплена к седлу. Молю создателя, чтобы нам не встретилась соседка-активистка, и прикидываю, скоро ли из скверика свистнут коня. Рыцарь с искренним удивлением рассматривает мою пятиэтажку.

      – Ваш