Многое навсегда. Михаил Форр

первой части.

      Часть II. "Шаг вперед"

      Глава 1. "Между долгом и подолом"

      Отбивал он тогда поклоны и радовался. Красив был храм, величественен. И внутри, и снаружи. Благороден и статью поражал. Совсем еще свежий после постройки полукруглый бельведер19 с колоннадой на входе в храм, которая украшала исполненный величия курдонер20, образующийся двумя плавно загнутыми крылами величественного здания.

      Слева – богадельня, справа – больница. А по сути, дворец странноприимный. И всем счастливо. Словом, вертоград21 божий на Земле. Определили сюда монаха аккурат на время его отдохновения от дальних путей-дорог.

      Чудо это было аккурат несколько лет назад возведено по поручению, благословению и средствам Его Сиятельства обер-камергера, действительного тайного советника, сенатора, графа Николая Петровича Шереметева. Красиво-то как!

      Впрочем, каждый шаг благословенного Дадания по гулким коридорам Странноприимного дома давался ему с трудом. И причины были. Это и долгая, почти крайняя усталость, накопленная им за несколько лет его пути к святым местам и обратно.

      И особый настрой, резонанс душевных струн, связанный именно с этим местом Москвы. Вернее, с его создателями.

      Ведь дом сей был от фундамента до макушки золоченого креста пропитан чувствами благородными, яркими, которые то и дело выплескивались на чуткую психею22 инока. Построенное в память жены графа и по светлым делам ее здание в каждой крупице содержало этакое мужнино признание любви и нежности к своей законной супруге.

      И еще что-то, но уже мучительное, как-то напрямую к тому привязанное. И понял тогда Даданий, что вдругорядь23 этот сложный вопрос повторился, олицетворил выбор между долгом и подолом.

      Что вспомнилось тогда? А вот тот его разговор с Павлом, самодержцем российским, загодя до смерти его. Сказал ему тогда монах, почти ничего не скрыл. И сейчас вот вспомнил, как звучало: «Войдет в твой дом предательство. И будет оно построено на многом: ненависти, трусости, зависти и любви».

      Все в тот момент было их величеству почти понятно, кроме последнего. Хотя именно от слов про любовь и очень они разволновались, желали подробностей. А вот как раз про это сердечное притяжение и умолчал вещий инок, сославшись на туманность видения. Но куда уж любви без предательства и, напротив, вероломного переметничества без большого амурного обожания?

      А держал он рот на замке из-за сложности чувств к событиям, персонам и причинам их вызывающим. Оно и понятно: видел он тогда в наваждениях своих подложный документ по любви справленный. Сама по себе грамота, конечно, предательством не была и вероломного ничего не содержала. Делался этот лист исключительно для соединения двух сердец, давно друг для друга предназначенных и долго друг к другу идущих.

      Суженая графа, бывшая крепостная Прасковея Ковалева по документу сему подложному из рода польских шляхтичей

19

Здесь: надстройка над зданием.

20

Парадный двор перед зданием, образуемый главным корпусом и боковыми флигелями.

21

Сад (перевод с церковнославянского).

22

Олицетворение души в древнегреческой мифологии.

23

Снова (перевод со старославянского).