Егорушка. Повесть о художниках. Елена Степанян

Ну а вдруг все это правда?

      Умирают же люди своей смертью.

      Мы были бы счастливы.

      Все говорят – Александр добрый.

      Голос дьякона под купол уходит.

      Никогда я не могу следить за службой.

      Всё куда-то мысли уплывают.

      М. И. Скотти «Портрет А. И. Теребенёва», 1835 г.

      Ну их, мысли. Душа сама по себе

      Молится и днем, и ночью.

      Небо и небо небес Тебя не вмещают,

      Тем менее храм сей.

      Мартос говорит, что Микеланджело

      Ночами в саду молился.

      Кто-то ему рассказывал в Риме.

      Но я не вижу Мартоса…

      А-а, он совсем рядом.

      И слезы текут по щекам.

      Хоть один тут плачет.

      Покойный надавал ему заказов,

      Можно сказать, богатым сделал.

      Кого же как не его?

      У Мартоса своих детей косой десяток,

      Да еще полон дом сирот и бобылей убогих.

      Но Павел, безумец несчастный!

      Да с ним никакой сирота не сравнится.

      Жить, зная, что мать отца убила

      И тебе ежечасно желает смерти.

      Вот и «чти отца и матерь»…

      А по углам шепчут,

      Что он не сын Петра вовсе,

      А незнамо чей.

      Кто же ты есть, если целая заповедь

      Не про тебя писана?

      Отверженный Богом?

      Как тут не впасть в безумие!

      А. Г. Варнек «Портрет скульптора Ивана Петровича Мартоса», 1819 г.

      Егорушка взглянул направо и ахнул —

      Андрей Воронихин!

      Но его же тут не было,

      С полминуты назад на этом месте

      Стоял какой-то седоволосый барин.

      Но это же он, его ни с кем нельзя спутать.

      Егоров с ним не знаком,

      На выставках только видел,

      Царственной его красотой любовался.

      Но откуда же взялся?

      Ах, не все ли равно!

      Господи, как его люблю,

      Он Твое чудо.

      Крепостным родился, в рабских цепях

      Двадцать шесть лет жил,

      Художник и зодчий,

      Ромм-вольтерьянец потребовал ему свободы,

      Стыдно стало хозяину перед Вольтером.

      У Егорушки слезы брызнули из глаз.

      Мартос увидал и пуще заплакал.

      А на улице пожал ему руку, обнял.

      – Ты на очереди в Италию, Алексей,

      Ты заходи ко мне почаще,

      Я тебе их обычаи растолкую,

      Поучу итальянскому.

      Красивый язык и легкий.

      Я чуть не с первого дня все понимал,

      Через месяц болтал свободно.

      ____________________________________

      – Егоров, ты с нами?

      Императора помянем, закусим.

      – Нет, я домой, я к вам подойду попозже.

      ____________________________________

      У прохожих на лицах такая радость!

      Солнце сияет, весна началась в одночасье.

      Апостол сказал, что нет власти не от Бога.

      Дьявол говорит – «все царства отданы в мою руку».

      Смилуйся, Господи, над несчастным отцеубийцей!

      Не взыщи с нас, грешных, невольного соучастия.

      ____________________________________

      Двое