Вырай. Новая эпоха. Екатерина Боровикова

строительном рынке внезапно вспыхнул свет, раздалась громкая музыка. Деталей отсюда было не разобрать, но по дёргающимся теням, хохоту и радостным визгам стало понятно, что кто-то устроил стихийную дискотеку.

      Софья прекрасно знала, что безудержно веселятся отнюдь не люди. На мгновение стало завидно – «хозяева планеты» живут за забором, питаются вздувшимися консервами, вычёсывают друг другу вшей и умирают от родовой горячки. А совсем недалеко наслаждаются жизнью приспешники Тьмы, без зазрения совести занявшие место человека. Днём они практически не были заметны – то ли уходили подальше от Храма, то ли отсыпались. А вот ночью Соня не раз наблюдала разгул нечистой силы.

      Мимо ограды прошла стая волков. Сидя на крыше, диких животных Хромушка видела так же часто, как и монстров. Звери уже забыли, что людей нужно бояться и, в отличие от чудовищ, не сторонились церкви. Поэтому красивый забор из витых металлических прутьев был укреплён досками, шифером, фанерой и прочими подручными средствами.

      – Почему так? Почему мы здесь, а они там? – Пробормотала Софья. – Может, это здесь конец света, а там – начало новой жизни?

      Обмахнув волной воздуха, на крышу бесшумно приземлилась сова.

      – Ур-р, – сказала она.

      – И тебе привет, – прошептала Хромушка старой знакомой, прилетавшей практически каждый раз, когда девушка выбиралась на крышу, – я соскучилась. Где была, что видела?

      Птица, конечно, не ответила, а склонила голову набок и с интересом уставилась на мышиную тушку.

      – Это тебе. – Соня подтолкнула грызуна к лапам птицы. – Приятного аппетита.

      Сова посмотрела на девушку своими круглыми глазами, моргнула, раскрыла клюв, выронила на крышу несколько раздавленных ягод земляники и принялась трапезничать.

      Это было не слишком приятное зрелище, поэтому Хромушка отвернулась. Земляника предназначалась ей – птица часто притаскивала подарки. Хоть у ягодок и был неприглядный вид, девушка решила не привередничать и съела угощение.

      В центре двора располагалась церковь. Купола её немного утратили блеск, штукатурка кое-где обвалилась, но здание всё равно вызывало благоговейный трепет. Даже у Сони, которая, как ей самой казалось, утратила веру в тот самый день, когда погиб отец Павел.

      У западной стороны храма пригорюнилась колокольня. Доступ в неё был закрыт – матушка Ксения объясняла это святостью места. Именно над крышей колокольни священника настигла смерть. Да никто особо и не рвался – периодически кровь на стенах непостижимым образом обновлялась, напоминая о случившемся. Дьяконы сняли колокола много лет назад и перенесли их в церковный подвал, оставив один, не очень большой. Для него соорудили перекладину перед церковью, исправно звонили, но радостных переливов, которые знает любой православный человек, члены Родника давным-давно не слышали.

      Северную часть двора занимали приходской дом, котельная, колодец и сарай, в котором когда-то держали кур и корову. Уже лет пять животных в общине