Алая кровь. Максим Андреевич Зорин

не говори, – вздохнул Сергей. – Я сам поверить не могу до сих пор! Столько лет думать, что у тебя никого нет из родных, а тут – такая новость!

      – Э, алло! – насупившись, пробормотал Витёк. – А как же мы с дядей? А тётя Света и все остальные? Дать бы тебе по башке за эти слова, да спят все!

      – Братишка, – произнёс Сергей, – я не так выразился… Просто, я имел в виду родных по маме и папе!

      – Да понял я, Серёга! – вздохнул Витёк. – Извини! Ехать собираешься в гости?

      – Спрашиваешь! Я уже с Казаковым всё обсудил по пути сюда. Поеду, как ребята по домам начнут разъезжаться.

      – Надолго?

      – Пока не знаю, бабушка пишет – хоть на всё лето. Что сейчас загадывать, ещё не уехал никуда. В общем, там видно будет. Ладно, давай спать, завтра день тяжёлый.

      – И правда, – произнёс Витёк, глядя на часы, – второй час ночи уже! Четыре часа до подъёма. Спокойной ночи!

      – Спокойной! – произнёс Сергей. – Только не храпи, а то я точно не высплюсь!

      – Хорошо, – улыбнулся Рененцев. – Постараюсь.

      ***

      На следующее утро из Москвы прибыла колонна военных грузовиков. Быстро свернув лагерь, ребята погрузились в машины и отправились обратно в кадетский корпус.

      – Ну что, пацаны, вот и всё! – сказал Витёк, сидя в кузове «Урала». – Сейчас разъедемся кто куда на два месяца, даже грустно как-то…

      – А нам весело! – засмеялся Ромка Егоров. – Хоть отдохнём от твоего храпа! А если серьёзно, – продолжил он, глядя на ребят, – мне тоже грустно. Последний курс остался, а потом всё – детство кончилось, разъедемся, кто куда, во взрослую жизнь, и не будет больше таких весёлых моментов, как сейчас…

      Он с тоской посмотрел на удаляющийся лес.

      – Так, отставить грусть! – вмешался в разговор Сергей. – Во-первых, впереди ещё целый год, а потом – никто не запретит нам встречаться так же, в свободное время, писать друг другу письма и поддерживать связь. Я вам так скажу, пацаны, Казаков правильно говорил тогда на построении: «Самое главное – всегда помнить, что мы – кадеты, где бы мы не были, кем бы не стали в дальнейшем!». А вообще, – Сергей улыбнулся, сделав паузу, – я вас всех люблю, пацаны!

      – Парни, а давайте сфоткаемся на память! – предложил Сашка Евдокимов, доставая из рюкзака свой фотоаппарат. – Витька, держи фотик, сфотографируй нас, а потом Славик Парамонов поменяется с тобой местами!

      – Хорошо, – улыбаясь, согласился Резенцев. – Давай фотоаппарат. Главное – кадр не смазать, а то «Урал» так трясёт на кочках, что я вот-вот выскочу из кузова на ходу!

      – А вы кучнее прижмитесь друг к другу! – командовал Витёк, пытаясь поймать ребят в объектив. – Парамон, хорош рожи строить! Сейчас по башке дам! Автомат лучше возьми в руку! Кобра, улыбнись! Вот так! А теперь – замерли! Снимаю!

      Фотоаппарат щёлкнул, на секунду ослепив ребят яркой вспышкой, сохраняя в новом кадре ещё одно радостное мгновение из жизни третьего взвода…

      Если бы Сергей только знал, как события этого лета навсегда изменят его дальнейшую жизнь…

      ***

      Уже