Секта «Ашрам Шамбалы». Концлагерь для ищущих Бога. Алиса Агафонова

вообще только свиноматки. В общем, секта Руднева внушала нам антисоциальные и антисемейные идеи. Логично, ведь чтобы нами лучше управлять и выдаивать, как дойных коров, нас нужно было отделить от общества и семьи. Все внешние воздействия отсекались, и мы оставались пленниками тоталитарной секты психопата Руднева.

      Как и во всех тоталитарных сектах, у нас царил культ личности Константина Руднева. Великий Гуру Шри Джнан Аватар Муни, он же пришелец с Сириуса, он же воплощение Христа, он же проявление Бога на Земле, он же позже Богомудр Алтай Каган, великий белый Шаман Алтай Кам, он же Гуру Калки. Возможно, я забыла пару имен «великого просветленного», но это не меняет сути дела. Как и в других тоталитарных сектах, личность лидера сильно отображалась на устоях секты.

      Согласно актам стационарной судебной психолого-психиатрической экспертизы, у Руднева была диагностирована психопатия, что означает – чувство эмпатии ему было незнакомо, наоборот, он наслаждался моральными и физическими страданиями адептов. Я не психолог, поэтому не буду вдаваться в подробности диагноза Руднева, а расскажу о моем опыте в созданном им детище, Школе Шамбалы, Школе «Беловодье», Школе «Инлиранги» или Академии «Альма». Неважно, как он еще назовет свое адское творение, суть останется та же.

      Для нас нахождение в секте значило сверхусилия, голод, холод и унижения. Я сейчас не пишу о простых посещениях семинаров, а о рабском пребывании в так называемых преддвериях ашрамов, сейчас они называются творческими группами.

      Руднев был жаден, в секте экономили на всем, особенно на нас, учениках, а это значило скудное питание, огромные цены на семинары и ритуалы и попытка все только возможное организовать на халяву, использовав деньги и связи учеников.

      Руднев был агрессивен, раздражителен и очень подозрителен, в секте же было запрещено дружить. Мы находились в постоянном состоянии напряжения, должны были следить друг за другом, закладывать так называемые косяки других. От ближайших учениц Руднева я слышала, что он не переносил тишины, не мог терпеть, если кто-то задумается и сидит спокойно. Он начинал орать на учениц: «Что расслабились, рассвинились!» Он немедленно «ускорял» слишком задумчивых, не стесняясь рукоприкладства. И во всей секте нельзя было ни на секунду расслабиться и подумать, почти не было возможности побыть одному.

      Руднев любил худых, активных, черноволосых девушек с ярким макияжем, так как ему навсегда врезалась в память его детская любовь, черноволосая цыганка, для которой он фарцевал и которая его бросила, как ненужную вещь, переехав в Америку. Эту потерю он так и не смог до конца принять, возможно, поэтому он решил для себя, что его теперь будут окружать сотни таких цыганок. Почти все девушки в секте красили волосы в черный цвет, недоедали и носили вызывающий макияж и наряды.

      Тысячи людей, которых отесывали и обстругивали под Руднева, становились такими, какими их хотел видеть Руднев, а кто не влезал в предписанные рамки, того клали на «прокрустово ложе» и переделывали.

      Руднев ненавидел свою мать и объяснял нам, что матери –