Гоблин. Романтическое заклятье. Ким Ынсук

лишь ребенком девяти лет. И она разрыдалась в полный голос.

      – Мама, мамочка! – От ее голоса пламя на свечах задрожало. Душа женщины, которая до этого не решалась поднять взгляд, наконец посмотрела девочке в глаза. Она не могла поверить в то, что должна навсегда покинуть свою дочь, оставить ее одну в этом мире. Смерть всегда приходит неожиданно, даже если ты уже однажды умирал. Но в этот раз она не сможет позвать бога на помощь. Ей достаточно того, что чудо один раз уже произошло.

      – Ынтхак, послушай, что я тебе скажу. Сейчас позвонят из больницы, поезжай туда. Потом к тебе подъедет и моя сестра – твоя тетя. Вечером уже холодно, поэтому обязательно надень шарф. И впредь никогда не смотри в глаза призракам. Поняла?

      Душа женщины все никак не хотела расстаться с дочкой, но постепенно начала исчезать.

      – Прости меня, мамочка. Ну, за то, что на призраков смотрела. Зато я теперь могу и тебя видеть, и мне от этого немного легче.

      – И тебе спасибо за то, что могу попрощаться с тобой.

      Они обе говорили, глотая слезы. В эту минуту Ынтхак действительно не жалела о том, что видела потусторонний мир.

      – Что ж, мне пора. Люблю тебя, зайчишка…

      – И я! Я тоже тебя люблю, мамочка! Прощай, мамуля!

      И от того, что она только может видеть тающий образ матери, но не может его коснуться, становилось еще больнее.

      – Ты обязательно попадешь в рай!

      Женщина в последний раз качнула головой, но Ынтхак не поняла, услышала та ее слова или уже нет. Теперь она в первый раз в жизни осталась совсем одна. Уткнувшись лицом в пол, девочка плакала и звала маму. Чуть погодя ее рыдания прервал телефонный звонок.

      Как и предупреждала мать, звонили из больницы.

      – Это дом Чжи Ёнхи?

      Услышав мамино имя в трубке, Ынтхак снова расплакалась. Но несмотря на это, все-таки вспомнила, что ей было велено: она обернула вокруг шеи теплый красный шарф. Стоя в дверях, она посмотрела на праздничный стол. Свечи на торте уже почти полностью догорели, их огонь должен был вот-вот погаснуть, а воск капал прямо на крем.

      – Не буду загадывать желаний, вообще не буду! Все равно они не исполняются. Кого просить, если никто не слушает?

      Ынтхак плотно сжала губы и вышла из дома, громко захлопнув за собой дверь. От этого пламя на догорающих свечах угасло совсем.

      Надевая оставленные на крыльце ботинки, она вытирала слезы кулаком. Ветер, дувший с моря, был очень холодным. Наконец обувшись, она уже собралась выбежать на дорогу, как увидела, что в ворота заходит мужчина, с ног до головы одетый в черное.

      – Дяденька, а вы кто?

      – Ты… ты что, меня видишь?

      Мама же предупреждала, что нельзя встречаться взглядом с призраками! Но девочка от горя совсем потеряла голову. Это был Мрачный Жнец, и удивлен он был не меньше Ынтхак: живой человек мог его разглядеть!

      – Ой, а шарф! Я же шарф не надела!

      – Он на тебе.

      Девочка попыталась сделать вид, что ничего не произошло, но теперь от Мрачного Жнеца было не так просто отделаться. Ынтхак машинально ухватилась за шарф и крепко зажмурилась. Что сейчас будет?

      – Это