Авролион: Клинок Метатрона. Анастасия Фокс

зеркальной глади отражается золотистое закатное небо, а облака пламенеют в последних лучах скрывающегося за горными отрогами солнца.

      За спиной раздался нетерпеливый вой запертого в машине Альтаира. Рэйчил открыла дверь и выпустила пса. Тот с радостным лаем бросился к озеру и с разбегу погрузился в воду, разбрасывая сотни закатных брызг.

      Сняв обувь, Рэйчил подошла к самой кромке прибоя. Осторожно, носочком ноги она потрогала воду – ледяная.

      Ангел молча наблюдал за ней, задумчиво куря сигарету. Эта девушка определённо знала цену настоящей жизни – не той, что кипит в бетонных стенах муравейника, а вот этой, с золотыми закатами и прозрачными ледяными озёрами.

      Солнце спряталось за вершины гор, и на землю легла тень. Рэйчил теперь сидела на берегу, слушая мерный хлюпающий плеск волн о прибрежную гальку.

      На дальнем берегу озера появилась ещё одна машина. Она остановилась, и из неё, как по команде, выбрались два человека. Рэйчил показалось, что это мужчины, но на таком расстоянии было не разобрать.

      – Тенебриэль! – Окликнула она стоявшего неподалёку ангела. – Там, судя по всему, подъезд к озеру лучше, раз универсал справился. А ты потащил нас через какое-то болото.

      – Может и так, но это минивэн, Рэйчил.

      – Да? А по мне, так универсал. Впрочем, неважно.

      – Может, и неважно, – задумчиво отозвался Тенебриэль, глядя на чужаков. – Может, и неважно.

      ***

      На землю опустилась ночь. Костёр разводить не стали, что очень обрадовало Рэйчил. Дальний берег тоже не осветил ни единый всполох, но Тенебриэль видел, что машина всё ещё там. Рэйчил же полностью потеряла её из виду. Да ей и не было до этого никакого дела – она стояла, задрав голову, и смотрела в чёрные глубины мироздания, расплескавшиеся по небу Великим руслом Млечного пути.

      «В городе такого не увидишь»– восхищённо думала она. Казалось, что здесь, на берегу этого озера, начинается другой, ещё не знакомый, но такой захватывающий мир.

      – Каково это – летать?

      Вопрос прозвучал неожиданно, и Тенебриэль долго молчал. Рэйчил уже решила, что он не ответит, но ангел, наконец, заговорил:

      – Я никогда об этом не задумывался. Там, высоко в небесах, многое лишено смысла, а судьбы земных существ кажутся мелкими и незначительными. Наверно, именно поэтому авролионцев считают бесчувственными.

      – Но ведь что-то же вас должно беспокоить. Не может так быть, чтобы внутри было совсем пусто.

      – Да, ты права. У нас есть свои заботы, но эти заботы в основном касаются всего мироздания в целом.

      – Я не понимаю.

      Тенебриэль задумался.

      – Например, если человек заботится о судьбе муравьёв, то он заботится о судьбе всего муравейника, а не каждого конкретного муравья. Так вот представь, что Земная Твердь – тот же самый муравейник.

      – Но ведь ты спас меня. А я не муравейник. Я всего лишь один муравей из семи миллиардов таких же, как и я, муравьёв.

      – Когда попадаешь на землю, твоё мировоззрение сильно меняется, – пожал плечами ангел. – Кстати, не пора ли тебе ложиться спать?

      – Я