Город-призрак. Гюлюш Чингиз кызы Агамамедова

именно так, как он и предполагал. Обойдя комнаты и неодобрительно покачав головой в кухне перед полной грязной посуды раковиной, она изрекла:

      – А на вид такой интеллигентный человек! Мне даже захотелось с вами пообщаться. А этого со мной не случалось уже много лет.

      – А что вам не понравилось, милая девушка?

      – Разве можно жить в такой грязи? – брезгливо сморщив носик, произнесла девушка.

      – Можно, –с достоинством произнес Гафур, – разве это грязь? Грязь – нечто совсем другое.

      – Я так и знала, а все же надеялась. Напрасно, как оказалось!

      – Вы говорите загадками. Впрочем, как и полагается такой симпатичной девушке. На что вы надеялись?

      – Это же просто! Надеялась, что вы не будете жонглировать словами и понятиями, а будете делать что-то конкретное. Для начала помоете посуду. Да, да, так просто, прежде чем говорить о высоких материях, я угадала ваше любимое занятие? Помыть посуду. Вы же собирались рассуждать о грязи. Рассказать мне о различии между грязью элементарной физической и моральной? Я не права?

      – Ну, моя дорогая, если вы научились простейшим приемам телепатии, это еще не значит, что нужно забыть о вежливости!

      – Это вы забыли о вежливости, – девушка широко раскрыла глаза и похлопала длинными ресницами от возмущения, – Вам не мешало бы предложить даме вина, или на худой конец, чаю. Чай у вас есть?, – деловым тоном спросила девушка.

      Малик, смущенный конкретным вопросом, задумался:

      – Конечно, такая проза жизни не может волновать вас.

      – Послушайте, почему вы разговариваете со мной подобным образом? То, что у вас приятная внешность, и вы летаете, как птичка еще не дает вам права говорить со мной таким тоном. Я вам не муж!

      – Во-первых, я летаю не как птичка. И только рассеянный человек мог этого не заметить. Я летаю, как Мэри Поппинс, а может, даже лучше, чем она, – девушка выпрямилась и постаралась придать своей тоненькой фигурке величавую осанку, – а во-вторых, я говорю с вами, ну, – протянула она, – стараюсь говорить нормальным тоном.

      – Стараетесь, но у вас это плохо получается, как и у вашей кривляки Мэри.

      – Не будем сориться, прежде чем познакомились, – Малик вспомнил о том, что он выступает в роли хозяина, а не наоборот. Он открыл посудный шкаф и вытащил оттуда сухой чай.

      – К чаю у вас, конечно, ничего нет? – неодобрительно спросила девушка.

      – Нет, – отрезал Малик, – а раз вы такая необыкновенная, взмахните ручкой и доставьте сюда пирог. Давно мечтаю о пироге с кишмишом.

      – Мечтайте дальше, не буду вам мешать. Печеное портит фигуру, – девушка замолчала, убеждая себя во вреде печеного. – А вы не хотите, наконец, спросить меня, почему я выбрала ваше окно. Почему я залетела к вам, где даже чаем не напоят.

      – Я не буду ничего у вас спрашивать, вы сами все расскажете, если захотите.

      – Да, вы правы, – девушка взглянула на Малика с интересом.