Бабье лето. Владимир Великий

Кое-кто из них ударился в пьянку, скорее всего, это был специфический протест.

      Лейтенант Астахов, выходец из простой крестьянской семьи, наперекор своей судьбе не сдавался. Причиной этому был его образ жизни. Он воплощал в себе все то, о ком или о чем писали или говорили с трибун. Будь то небольшая подставка для написанной бумажки в ленинской комнате или высокая трибуна во Дворце съездов в Москве. Его взвод три года носил звание отличного взвода. Мало того. Передовой командир в пьянках был не замечен. Был также примерным семьянином.

      Имел он и еще один плюс. На партийных собраниях, в отличие от многих офицеров, Астахов не отсиживался, часто выступал. В большинстве своем не по своей инициативе, а по указке секретаря парткома танкового полка майора Петухова. Ему уж больно сильно нравилась дикция молодого коммуниста. Его голос чем-то напоминал голос работника всесоюзного радио Левитана. К тому же подчиненный был недурен собой. Все это вместе и нравилось полковому начальству. В этом Астахов убедился буквально через полгода, как только приехал в часть. Его, как молодого офицера, очень тщательно готовили для выступления на партийном активе самой мощной в мире первой гвардейской танковой армии, который проходил в г. Дрездене. До выступления дело не дошло, но у сибиряка в то время на душе было очень радостно. Через какие-то пару часов его уже заметили! Но, увы, он ошибся. Роту ему не дали ни через год, ни через пять лет. Не помог ему и Иосиф Виссарионович Сталин, в день смерти которого он родился…

      Только перед заменой его рекомендовали на должность командира роты, но уже в Союзе. Астахов страшно нервничал, хрен редьки оказался не слаще. В этом он убедился в Сибирском военном округе. Рекомендация, которая никого не обязывала, оказалась в прямом смысле туалетной бумагой. В штабе округа о каком-либо повышении седовласого старшего лейтенанта вообще и речи не вели. После социалистического рая, так довольно часто офицеры называли ГДР, его направили служить в село Топчиха. Сибирская дыра в какой-то мере благоволила Астахову. Через год он получил роту. Прошло еще три года.

      Очередных перспектив для седовласого капитана Астахова не было и не ожидалось. «Молодой дед» скрипел зубами, когда о ему подобных в армии говорили, что у них надежды получить большие звезды испарились. Испарились навсегда. Убежала от него и академия, ему было уже тридцать с хвостиком. Астахов и опять, несмотря на трудности армейской жизни и коррупцию в Советской Армии, не сдавался.

      Он решил исправить положение. Лично сам напросился в командировку в Афганистан. К выполнению интернационального долга в Демократической Республике Афганистан привлекалось все больше и больше офицеров. Особого рвения у мужчин со звездами сложить свои головы на чужбине или приехать домой калекой, а то и вообще в цинковом гробу не было. Были и исключения. К этой категории, в первую очередь, относились те, кто хотел получить очередную должность или сделать хоть маломальскую карьеру. Астахов в какой-то степени опередил события. По информации, что в народе