Анамнесис. Л. Скар

заговорил Чарльз.

      – Его неистовство завораживает и внушает страх, – согласилась Лили и посмотрела на своего собеседника. Необыкновенно красивые тёмные глаза с такими же тёмными бровями и ресницами резко контрастировали с очень светлыми волосами мужчины. Лили мысленно сравнила его точёные черты лица и высокое подтянутое тело со статуей Аполлона, неожиданно возникшей перед её мысленным взором.

      – Такая красота может привести невинного наблюдателя к погибели, – произнёс Чарльз, не отрывая взгляда от картины.

      – Да, но не всякий путник захочет погружаться в стихию, раздирающую саму себя изнутри, – возразила Лили.

      – Наблюдателю необязательно погружаться в море. Достаточно одного взгляда на него, чтобы погибнуть.

      – Вот как? С чего вы это взяли? – удивлённо спросила девушка.

      – С того, что ваши изумрудные глаза могут свести с ума любого, кто в них заглянет, – Чарльз посмотрел на девушку и коснулся ее руки. – Я говорил не о картине, а о вас.

      – Я знаю, – улыбнулась Лили и осторожно освободила свою руку.

      – Чарльз Эванс, – представился блондин. – Насколько я понимаю, вам понравились мои картины.

      – О Боже, они ваши?! – воскликнула девушка и неосознанно подвинулась ближе к художнику. – Я Лили. Рада нашему знакомству.

      Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Девушка изумлённо смотрела на то, как Чарльз обхватывает ладонями её лицо, отводит назад волосы и поцелуем впивается в губы. То ли от неожиданности, то ли от того, что Лили наслаждалась происходящим так же сильно, как и Чарльз, она стояла, не двигаясь, с закрытыми глазами и ничего не могла с собой поделать.

      Когда она пришла в себя, то с волнением обнаружила, что Чарльз потирает большим пальцем её губы и с нежностью произносит:

      – На вкус они именно такие, как я себе представлял. Невероятно сочные.

      – Если бы здесь никого не было, синяк, которым бы я тебя наградила, тоже смотрелся очень сочно на твоём милом лице.

      Чарльз добродушно рассмеялся и спросил:

      – Когда ты свободна?

      – Всегда, потому что все люди рождаются свободными, – с улыбкой ответила она.

      На Лили обаяние Чарльза действовало безотказно. Художник знакомил Лили с живописью, а она его с поэзией. Девушка любила читать ему свои стихи:

      Ты спишь и видишь,

      Как я тебя улыбкою зову.

      Ты, может быть, и ненавидишь

      Глаз её пустую синеву.

      И сердце кричит:

      Оно просит счастья.

      И небо молчит,

      А тебя разрывает на части.

      Хоть Лили и восхищалась творчеством своего друга, а Чарльз находил стихотворения Лили трогательными, молодые люди никогда ничего не писали друг для друга. Это стало их твёрдым правилом после того, как Лили однажды спросила у Чарльза:

      – А ты бы не хотел запечатлеть на холсте молодость одной своей знакомой девушки?

      – Я