Клён у дома. Стихи. Виктор Мазоха

в кровати. И огрызки свеч…

      Рядом – самогонка, словно амулет,

      И хранит, и греет – в «рай» входной билет.

      Отопьет немного – все ей трын-трава —

      И глядит уныло, буйна голова.

      – Мама, есть охота, – просит тихо дочь.

      – Где тебе возьму я? – гонит ее прочь,

      И иссякли слезы, только тихий стон

      Из груди ребенка переходит в звон —

      Погребально-тяжкий! – чтоб Россия-мать

      Не могла спокойно больше созерцать

      На сыновни муки, слезы дочерей…

      Все вином залито! Не найти дверей,

      Не найти дороги – всюду этот смрад,

      Мрак и безнадега, и кромешный ад…

      Кто зажжет лампаду и покажет путь,

      На который надо женщине свернуть…

      Синичка за окном

      Синичка стукнула в окно —

      Ей зябко быстрокрылой.

      Она мечтает об одном,

      Чтоб стужа отступила.

      Ну, так, давай, ко мне скорей —

      Не бойся, моей кошки —

      Втроем нам будет веселей.

      Есть в доме много крошек.

      Поставлю чайник я на газ,

      Тебе нарежу сала,

      А Мурке строгий дам наказ,

      Чтоб коготки держала.

      Поговорим о том, о сём,

      Затронем то и это…

      И даже глазом не моргнем,

      К нам вновь вернется лето.

      Капали слезы

      Грустная осень радужной кистью

      Преобразила тихий наш сад.

      Капали слезы, падали листья…

      Как мне хотелось вернуться назад!

      Вижу, вспорхнула звездочка в небе,

      Словно крылатый птенец из гнезда.

      Я вдруг подумал: о, если мне бы,

      Вслед за тобою, как эта звезда!

      Только бы рядом, только бы вместе.

      Горечь разлуки, так тяжела…

      Вновь возвратился на прежнее место —

      Память все годы об этом жила.

      Словно внимая, ветка березы,

      Нежно коснулась щеки и плеча.

      Падают листья, капают слезы…

      Кажется, было все это вчера…

      Холода

      Морозы жмут «под тридцать», на дворе —

      Ноябрь разгулялся не на шутку.

      Трещат дрова в березовой коре

      И в доме дым весит от самокрутки.

      Глядит огромная луна в окно,

      Своим холодным прожигает взглядом —

      Безмолвна, точно старое кино,

      И далека, как женщина, что рядом.

      Уже давно все сказаны слова…

      Еще бы день прожить, и, слава Богу.

      Трещат дрова в печи. Но нет тепла —

      Ни в этой комнате, ни за порогом.

      Все чувства словно спрятались в норе,

      Как ежики, калачиком согнуты.