Сады Драконов. Ольга Апреликова

«Яблоко»… Вот уж его доверие обманывать – преступно.

      – Чье? Того, кто меня придумал? Кто сложил во мне ужасные гены?

      – Да.

      – И это тот, кто решает, как жить мне и Алешке? Хозяин Сети?

      – Да. Нетрудно догадаться. Так, Мур. Упокойся. Никакого Геккона. Значит, говоришь, притворился? Уже тогда был умнее и хитрее, чем казался, да? Правда, всех удивило то, что никто из отсева не переносил списание на грунт легче, чем ты, чудовище. Никаких слез, капризов, страхов. Тебе, казалось, всё было безразлично.

      Мур замер, уставившись на какую-то блестящую штуковину на ободе кресла Игнатия. Перевел дыхание:

      – Нет. Не безразлично. Это было… Ужасно. И граница – как пропасть.

      – …Какая граница?

      – Я нави, все – люди. Как прозрачная стена. Как глухота. Ни им меня не понять, ни мне их. Я один, а их много-много. Но я все время хорошо себя вел. Боялся. Особенно в том доме в лесу, куда меня привез Вук.

      – …Ты что, помнишь Вука?!

      – Еще бы. Он иногда со мной играл. Я даже думал, он – тоже нави. Но Близнецы сказали, что – нет.

      – Еще и Вука помнишь, – Игнатий потер лоб. – Играл, говоришь?

      – Редко, конечно. Вук Близнецов не боится, потому что самый главный на Гекконе. Хоть и мальчик, – да что ж сделать с этим головокружением? С чего вдруг башка покатилась под откос? Надо говорить, чтоб Игнатий не заметил: – Но это не важно, что Вук мальчик – он просто в плато. Я тоже в плато. Потому и вернулся, что мелкому существу вроде меня в этом бесконечном плато лучше дома, а не в Бездне. По крайней мере, окружающим понятно, почему ты не растешь. Вук же никого не удивляет… Да… Он добрый.

      – Мне известно, он тогда нарушил протокол списания: схватил тебя в охапку и утащил вниз.

      – Да. Спас от Близнецов.

      – Как это было?

      Мур поморщился.

      – Правило? – огорченно спросил Игнатий.

      – Да нет… Это ж было еще Дома.

      – Я не скажу: «не ной», – мягко сказал Игнатий. – Ты просто рассказываешь о том, что я уже знаю. Но важно понять, как это было для тебя. Ну, расскажешь?

      – Когда врачи сняли с таймфага, стало совсем страшно, – пожал плечами Мур. – Ведь если нави летает плохо, его уничтожают.

      – С ума свихнулся?!

      – Близнецы так говорили, – пожал плечами Мур. – Я вообще-то не верил, конечно, потому что ведь они любят припугнуть, и рискнул… И вот привели в третью лабораторию… Я был как тряпочный. Они – мрачные… Аш так вообще злой… И я… ощутил. Что уж сейчас-то убьют. Усыпят. Запросто. Ну, вот как если грязь, то хочется скорей убрать, все вымыть… Я думал еще… Ну, что я ведь виноват, что нервный, невыносливый и глаза плохие… И что врал про цветоразличение… За вранье они, если узнали, точно убьют. Тут пришел Вук, спросил, что случилось… Хороший такой. Как будто с неба, ласковый, стал играть, расспрашивать… Я потихоньку спросил, будет ли больно, когда усыпляют. Вук взбесился… Близнецы – тоже… Они все ушли разговаривать… И вдруг Вук прибежал обратно, схватил меня и утащил. Близнецы